[tenfiction]

Название: От ненависти до ванной
Автор:  lorenell
Фандом: Heroes (Герои)
Ключевые слова: случайные свидетели, бровь
Отказ: все-создателям сериала
Уровень сложности: 1
Рейтинг: R
Пейринг: Мэтт Паркман/Гэбриел Грей, Питер Петрелли
Жанр: флафф, немного юмора
Тип: слэш
Размер: мини, 1142 слова
Саммари: У Мэтта сломались часы. Угадайте, чья мастерская расположена ближе всего?
Предупреждения: возможно ООС, флафф опять же, возможны штампы
Примечание:Написано на мини-кинк фест на дайри. Написано для  Счастливое число Слевина С праздником, чудо!

Гэбриел Грей спас от гибели кучу народа и стал героем.
Гэбриел Грей открыл новую часовую мастерскую в Нью-Йорке. Ему помог лучший друг, Питер Петрелли.
Гэбриел Грей стал уважаемым часовщиком и в целом неплохим человеком.
Гэбриел Грей...
Вот кем сделался монстр, пройдя через собственный бесконечный ночной кошмар.

Мэтт Паркман так и остался копом, простите, гениальным детективом, отцом и мужем.
Мэтт Паркман клялся и божился, что скорее небо упадет на землю, чем он когда-нибудь еще встретится с Сайларом.
Мэтт Паркман пришел к врагу в мастерскую через три часа после того, как в гостиной остановились часы.

- Привет, Паркман, - удивленно и вместе с тем почему-то радостно произнес Гэбриел, даже не обернувшись. – Я, конечно, предполагал, что когда-нибудь ты появишься здесь, но чтобы так скоро...
- У меня часы сломались, - прервал Грея Мэтт. – Как это ни печально, Сайлар, но твоя мастерская расположена ближе всех к моей квартире.
- Да, я слышал от Питера, что вы переехали, - Гэбриел не отреагировал на упоминание своего старого имени и взял из рук полицейского ходики. – Там раньше жил Мохиндер, да?
- И Чандра, - усмехнулся Мэтт.
- Что было, то быльем поросло, Паркман. Я не держу на тебя зла, и ты, будь так добр... Не мешай, - Грей открыл крышку часов и бережно коснулся пальцем нескольких шестеренок. – Хм, повезло, мне только вчера привезли нужные детали.
- Ты не держишь на меня зла?! – Мэтт треснул кулаком по столу так, что Гэбриел вздрогнул. – Черт дери, зато я держу! Ты вторгся в мою жизнь, угрожал моей семье, трахал мою жену, в конце концов!
Грей снял очки и устало потер глаза, зевнув.
- Паркман, не веди себя, как Клер. Я был не в себе, я был болен, - если бы только Мэтт знал, сколько месяцев бывший Сайлар пытался себя в этом убедить.
- Кто тебе это сказал? – усмехнулся Паркман.
- Питер. Потом Эмма. И многие из тех, кого я спас, подтвердили бы это. А теперь, извини, мне надо работать, - Грей встал и подошел к большому дубовому шкафу.
Там он держал внутренности часов.

- Ты больно часто говоришь о Питере, - внезапная и безумная мысль жгла разум Мэтта.
«Можно доказать, что часовщик все еще монстр... Достаточно просто разозлить его».
- И что? Он мой друг, - как будто безразлично пожал плечами Гэбриел. – О друзьях всегда говорят много.
- А между вами ничего не произошло там, за стеной?
Мэтту показалось, что у него наэлектризовались волосы.
- Ты ревнуешь? – спросил Грей и натянуто рассмеялся.
Сайлар смеялся не так. Паркман это помнил, отлично помнил.
- Заткнись. Мне теперь ничего не стоит сделать так, что ты всю свою жизнь будешь мнить себя пятилетней девочкой, - сквозь зубы ответил полицейский.
Его идея о «возвращении» монстра лопнула, как лопается слизняк в сжатом кулаке.
- Эх, Паркман, Паркман, - покачал головой Гэбриел. – Ты так ничего не понял. Поврежденные клетки моего мозга со временем заменяются новыми, и поэтому разум всегда возвращается ко мне. Так ведь уже было.
- Помню, - недовольно проворчал Мэтт. – Часы лучше чини.
Грей безропотно чинил. Что бы ни говорил часовщик, он чувствовал себя виноватым перед Паркманом. Угрызения совести он начал испытывать довольно давно, еще в своем кошмаре. И пять минут молчания подначивали Гэбриела начать душещипательную беседу о грехах и благодетелях. Он держался из последних сил.
- Готово, - с облегчением улыбнулся Грей, протягивая ходики их владельцу.
Их руки как будто случайно соприкоснулись.
Тепло чужой кожи пробудило старые воспоминания – для каждого свои.

Горячее тело монстра, нагая простота и звериная страсть. Если бы Мэтт был в своем теле, то возбудился бы: не то от стонов любимой Дженис, не то от фантазий разыгравшегося воображения. Паркман даже не исключал, что сильнее всего его возбуждал Грей.
Раскаленные молоточки странного стыда, усмешка и щедрые поцелуи. Сайлар не поднимал глаз, зная и без того, что на него смотрят, смотрят с интересом и негодованием. Чего ему хотелось больше, слепых благодарностей чужой жены или стрел яростной ненависти, он не знал. Гэбриел не исключал, что хотелось ему не только или не столько бесплотных взглядов.
- Я знаю, что ты вспомнил, Сайлар, - сказал Мэтт.
- Правда? – язвительно ответил Грей, слишком резко выдернув купюры из протянутой руки.
Схватить самого опасного героя за шкирку не составило никакого труда.
- Тебя же стошнит, - ухмыльнулся Гэбриел, глядя Паркману в лицо.
- Вот и проверим, - вторил ему Мэтт.
Двое мужчин целовались посреди Нью-Йорка под аккомпанемент бесконечного тиканья и городского шума. Их отражения в стеклах изящных циферблатов вторили своим оригиналам.
- Не кусайся, - недовольно буркнул Паркман.
- А то что? – с вызовом спросил Грей.
- Выебу, - коротко резюмировал полицейский.
- Вперед и с песней!
- Без песни обойдешься, - едва сдерживал смех Мэтт. – Точнее, не до песен тебе будет.
- Докажи! – тоном капризного ребенка потребовал Гэбриел.
И Паркман начал доказывать, осторожно и почему-то нежно.

Аккуратно и медленно он снял с бывшего монстра очки со стеклами без диоптрий, потом рубашку в стандартную серо-синюю клетку. У Гэбриела была волосатая грудь, и это почему-то вызывало улыбку.
Грей стесненно целовал Паркмана в губы и был похож на юного неопытного мальчика.
Брутальный образ Сайлара-монстра разбился на тысячу разноцветных кусочков стекла. Они кружились в сознании Мэтта, выстаиваясь в новую форму, в новый витраж.
И эта новая форма манила своей неизвестностью.
Гэбриел подстраивался под желания Паркмана, позволяя ему многое и ничего не запрещая. Это такая расплата за прошлые грехи.
Грей даже согласился заняться этим в мастерской – все равно в вечерние часы обычно никто не приходил.
Мэтт краснел, смеясь над штанами, спущенными до щиколоток, смеясь над собой и дурацкой ситуацией, которая больше напоминала болезнь.
Паркман утешал Грея, который начал притворно ныть при первой боли, тихими поцелуями в шею.
Первые толчки были неудобными, как будто вынужденными и нарочито медленными. Мэтт и Гэбриел привыкали и учились верить друг другу.
Но тянуть оказалось невмоготу.
Паркман наблюдал за маленькими капельками пота, стекающими по спине часовщика, слушал ватные вздохи и соленые стоны.
Грей вжимался в стол, царапал пальцами лакированную поверхность и отмечал, как меняются движения Мэтта.
Им это все нравилось.

Паркмана всегда «цепляли» кустистые выразительные брови – не важно, у мужчин или у женщин. А Грей вдобавок умел ехидно-язвительно приподнимать одну такую кустистую и ужасно выразительную бровь.
Смутные ассоциации с волшебным английским бестселлером крутились в голове наподобие мух.
Когда Гэбриел кончил, кажется, уже во второй раз, колокольчик над дверью предупреждающе зазвенел.
- Твою мать, - выдохнул от неожиданности Паркман.
Он едва-едва успел укрыться за столом, когда неизвестный быстрым шагом влетел в помещение.
Грей, не стесняясь и с улыбкой глядя на вошедшего, одел белье и штаны.
Уже узнанный Мэттом вошедший стоял с раскрытым ртом и пытался что-то выдавить из себя.
- Это называется вуайеризм, Пит, - сказал Гэбриел.
- Вы бы хоть табличку сменили, я не знаю, - ответил Петрелли.
- Ванная на втором этаже. Думаю, тебе это необходимо, - беззлобно отозвался Грей. – Только надолго не занимай, мне... нам тоже туда нужно.
- Пошел ты, - покраснел Питер и выбежал из мастерской.
- Мальчишка, - рассмеялся Гэбриел.
- Ему понравилось, - усмехнулся успокоившийся Мэтт, - а тебе?
- В ванную, Паркман. Там и поговорим.