Последнее в этом году

[lorenell]

Название: Солнце на снегу
Автор:  lorenell
Фандом: Heroes
Ключевые слова: солнце на снегу; "Где он берет эти чудесные игрушки?"
Отказ: все-создателям сериала
Уровень сложности: 1
Рейтинг: G
Пейринг: Сайлар/Элль Бишоп
Жанр: общий
Тип: гет
Размер: драббл
Предупреждения: возможно ООС, АУ в отношениях
От автора: написано на НГ-фест 10 фанфиков)))

Солнце на снегу – прекрасное зимнее явление. Снег переливается всеми цветами радуги под лучами светила, искрит и словно смеется.
Если бы снег мог чувствовать, то он, несомненно, ощущал себя счастливым.
Солнце тоже было бы счастливо в их обоюдной радужной влюбленности, но светило обязано помнить о наступлении весны.

Элль Бишоп поругалась с отцом в канун Рождества и ушла из дома.
Подросток двадцати пяти лет.
Проблема была в том, что у девушки не было друзей, к которым можно было вот так просто завалиться на праздники.
Только если...
Ведь он еще не монстр, правда?

На входной двери висит изящный рождественский венок из остролиста и красных лент. Элль каждый год вешала точно такой же венок на дверь в свою комнату.
А Гэбриел был до безумия рад появлению нежданной гостьи: так случилось, что это Рождество он должен был справлять один.
- Прости, я не принесла тебе подарка, - виновато улыбнулась Элль, глядя на Грея снизу вверх – весьма не свойственная для мисс Бишоп манера.
- Ничего, я привык, что мне редко кто дарит подарки. Ну, кроме мамы, - также виновато улыбнулся в ответ Гэбриел. – В свою очередь хочу извиниться за небогатый праздничный стол.
- Это не страшно, - облегчено вздохнула Элль.

Невысокую, но опрятную елочку Бишоп приметила сразу.
«Где он берет эти чудесные игрушки?» - с восторгом думала Элль, увлеченно рассматривая фигурки ангелочков, волхвов, Марии, Иисуса-младенца и Иисуса-взрослого с непередаваемо живыми лицами.
- Тебе нравятся эти украшения? – улыбнулся Гэбриел, оказавшись за спиной у гостьи.
- Очень, - мисс Бишоп уже и думать забыла о ссоре с отцом и о будущем этого человека, который стоял так близко...
... так близко, что уже не надо было придумывать нелепую историю про омелу, про традиции, про Рождество.

Весна придет еще не скоро.

@темы: Heroes, НГ-фест, Heroes, весь фандом, 1.1, 2.1

---

[lorenell]

Название: Утро двадцать шестого декабря
Автор:  lorenell
Фандом: Heroes
Ключевые слова: пушистый снег; "Лучше, конечно, пять звездочек".
Отказ: все-создателям сериала
Уровень сложности: 1
Рейтинг: G, хотя и префемслэш
Пейринг: Анжела Петрелли, Сандра Беннет
Жанр: общий
Размер: драббл
Саммари: Утро после волшебной Рождественской ночи, вафли с кленовым сиропом и бутылка коньяка.
Предупреждения: возможно ООС
От автора: написано на НГ-фест 10 фанфиков)))

Двадцать шестого декабря Анжела проснулась поздно. По комнате был разбросан пушистый искусственный снег, елка пестрела украшениями, а стол казался девственно чистым – кто-то убрал всю посуду и пустые бутылки.
Голова не болела. Почти.
В ванной миссис Петрелли постаралась привести себя в порядок, используя все те средства, без которых трудно представить жизнь современной женщины.
«Нужно найти аспирин».
В аптечке ничего не было.
Судя по всему, семейный рождественский ужин перешел в мягкую дружескую попойку.

Из кухни пахло вафлями и кленовым сиропом. Анжела вздохнула: ей-то в последнее время почти некогда было готовить что-то домашнее. Все рестораны и званые обеды.
У плиты суетилась худощавая блондинка в платье небесного цвета. Миссис Петрелли даже помнила ее имя, все-таки приемная мать маленькой Клер.
- Доброе утро, Сандра, - произнесла Анжела. – Не думала, что вы останетесь.
- Доброе утро, - вежливо бросила через плечо женщина. – Признаться, я хотела было уйти, но здесь столько работы... И вы выглядели очень уставшей, - неуверенная пауза. - Я сделала что-то не так?
- Нет. Все нормально, Сандра. Кстати, вы не знаете, куда делись все таблетки из аптечки в ванной? – почти ласково спросила миссис Петрелли.
- У ваших лекарственных препаратов давно истек срок годности, - покачала головой Сандра. – Думаю, то, что я подарила вам, послужит своеобразной заменой аспирину. Сверток найдете под елкой.
- Спасибо.

Разгребая все те же кучи пушистого снега, Анжела выудила из-под искусственной зимней красавицы обещанный сверток.
Хороший коньяк – лучший подарок. Особенно с утра.
- Лучше, конечно, пять звездочек, - улыбнулась миссис Петрелли, придирчиво рассматривая надписи на бутылке, - но тоже неплохо.
Анжела зашла на кухню, приглашающе достала два бокала и по-хозяйски присела на краешек стула.
- С Рождеством, Анжела, - сказала Сандра, неуверенно гладя пальцем свой новый браслет. – Простите, что не сказала раньше - спасибо за подарок, хотя он, наверное, очень дорогой.
- Есть такой тип людей, - ответила миссис Петрелли, - которым можно дарить только дорогие подарки.


Название: Ровно в полночь
Автор:  lorenell
Фандом: Heroes
Ключевые слова: загадать желание; "Мне нравится ход твоих мыслей!"
Отказ: все-создателям сериала
Уровень сложности: 1
Рейтинг: G
Пейринг: Питер Петрелли, Анжела Петрелли, Сайлар
Жанр: общий
Размер: драббл
Саммари: "Если ровно в полночь загадать желание, то оно обязательно сбудется".
От автора: написано на НГ-фест 10 фанфиков)))

Маленький Питер Петрелли не хотел идти спать.

Сегодня днем Нейтан рассказывал ему о Рождестве, точнее, пересказывал то, что говорили в школе: об Иисусе, о волхвах, о звезде, о елке. Четырехлетний мальчишка с интересом слушал брата, жадно ловил каждое слово.
Но, несмотря на увлекательность повествования, в голове Питера прочно засело одно-единственное поверье: «Если ровно в полночь загадать желание, то оно обязательно сбудется».
У Питера было одно такое желание, и поэтому он наотрез отказывался ложиться спать ровно в десять, как положено.

- Мам, ты не понимаешь, - едва не плакал ребенок.
- Я все прекрасно понимаю, сладкий. Не будь непослушным - Санта не любит непослушных детей, - Анжела выглядела строгой.
- Пусть Санта не приносит мне подарков, пусть, пусть! – переживал младший Петрелли.
- Ну что ты капризничаешь? – поджала губы мать.
Питер ужасно не любил, когда она так делала.
- Ладно, лягу, - мальчик скорчил недовольную рожицу.
- Вот и умничка, - улыбнулась Анжела.
Она поцеловала сына и вышла из его комнаты.

«Я... я все равно не усну, нет. Я буду сидеть и следить за временем. Я должен загадать желание. Такое только раз в году случается», - думал маленький Питер, сжимая в ладонях желтый карманный фонарик Нейтана.
И у него получилось.
Стрелки часов показали ровно двенадцать.
Питер зажмурился и начал загадывать:
«Я хочу, чтобы папа всегда был рядом с нами и никуда не уезжал».
Но ничего не изменилось... Сразу после Рождества Артур Петрелли улетел в Японию на целый месяц.
С тех пор Питер не верил в магию этого праздника.

Двадцать восемь лет спустя.
- По моим расчетам, - протянул Сайлар, развалившись на кожаном диване, - завтра будет Рождество. Подаришь мне что-нибудь?
От улыбчивой рожи часовщика почти тошнило.
- Нет, но могу посоветовать кое-что, - ответил Питер, некрасиво кривя губы. – Когда часы пробьют двенадцать, загадай желание. Может, выберемся отсюда.
- Мне нравится ход твоих мыслей! – фыркнул Сайлар.
В тот год им удалось сбежать из-за Стены.
Хотя Гэбриел загадывал вовсе не это.

@темы: Heroes, НГ-фест, Heroes, весь фандом, 1.1, 2.1

---

[Wildnessy]

Автор:  Wildnessy.
Название: Снежный человек.
Фандом: Poker RPS.
Ключевые слова: упасть в сугроб; это Новый год, а не Хэллоуин.
Уровень сложности: 1.
Дисклеймер: Мальчики принадлежат только самим себе и друг другу.
Рейтинг: PG-13.
Пейринг: Том Дван/Фил Хельмут-младший.
Жанр: слэш, попытки изобразить юмор.
Размер: 433 слова.

- Том, иди скорей сюда! - раздался взволнованный голос Фила из недр кладовки. - Я его нашёл!
Дван не заставил себя ждать и почти ворвался в комнату.
- Давай, показывай.
- Вот, - юный Хельмут торжественно вытащил из коробки огромный кусок косматого меха, больше похожий на древнее бабушкино одеяло.
- Что это? - Дван прыснул от смеха.
- Мой костюм снежного человека, - надулся Фил.
- И ты хочешь в этом пойти на рождественскую вечеринку? На дворе Новый Год, а не Хэллоуин.
- Ну и что?
- Ну и то, что ты станешь... посмешищем в этом... костюме, - тщательно подбирая слова, объяснил Дван.
- Кто бы говорил! Не я в том году расхаживал в птицей на голове.
- Да забудь ты уже про фламинго! - воскликнул Том. - Лучше скажи, нахер тебе сдался этот снежный человек?
- Ты говоришь, прямо как мой отец, - обиженно пробурчал Фил, - я потратил несколько месяцев, уговаривая его купить мне эту штуку.
- Но он всё же купил.
- Ну да, - Фил плюхнулся в кресло.
- Это было ошибкой с его стороны, - заметил Том, не переставая смеяться.
- Ты просто не знаешь, какая это полезная вещь. Во-первых, он тёплый, - Фил начал загибать пальцы. - Во-вторых, снежного человека боятся. В-третьих, в нём очень удобно валяться в снегу.
-Валяться в снегу? В этом? - скептически хмыкнул Дван.
- Конечно. Сейчас сам увидишь, - Фил подскочил с кресла и принялся натягивать на себя костюм. Через несколько минут он предстал перед Дваном полностью преобразившимся. Костюм закрывал всё тело и большую часть головы, оставляя видимым только лицо. - Идём.
- Куда?
- Во двор. Я покажу тебе.
Дван недоверчиво покосился на меховое чудище, но спорить не стал. Он надел куртку и шапку и вслед за Филом вышел на улицу.
- Толкни меня, - попросил Фил, - прямо сюда, в сугроб.
- Да пожалуйста! - Том размахнулся и с разбега налетел на Фила, отправляя его прямиком в кучу снега.
- А теперь иди сюда, - Фил притянул Двана к себе так, что тот потерял равновесие и свалился сверху.
- Какого хера? - начал было возмущаться Дван, но Фил заткнул его жадным поцелуем. Руки Хельмута сомкнулись у Тома за спиной, отчего тому стало невероятно тепло, даже жарко, и он незамедлительно подался навстречу, превращая бессмысленное валяние в снегу в крайне приятное занятие.
- Понравилось? - хитро спросил Фил, наконец, оторвавшись от Тома. - А теперь представь, что было бы, если бы я не надел костюм. Мы бы насквозь промокли, и замёрзли, и...
- Кажется, я начинаю понимать, почему он тебе так нравится, - пробормотал Дван, устраиваясь поудобнее и наклоняясь за следующим поцелуем.

@темы: 1 уровень, НГ-фест, Poker RPS, весь фандом, 1.2, 3.1

---

[[Panaceya]]

Автор: Панацея
Название: Поменяться ролями
Фэндом: Tokio Hotel
Ключевые слова: Личность, Растерянность
Уровень сложности: 1
Дисклеймер: Близнецы принадлежат друг другу
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Том/Билл
Жанр: Slash, Romance, Angst, рефлексии
Размер: 1 237 слов
Предупреждения: гомосексуализм
От автора Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость©

В последнее время Тому кажется, будто он живет на потухшем вулкане. Вроде и в безопасности, но все равно боязливо делаешь каждый шаг, боясь, что земля уйдет из-под ног. Затишье перед бурей. Легкий бриз в преддверье урагана.
Дни бегут один за другим, он все также быстро проглатывает завтрак, прихватывает книги и Билла под мышку, бежит к автобусу. На уроках закрашивает клетки в тетради и рисует вздутыми буквами имена известных реперов. После школы – либо провожает Билла, чтобы того не избили старшеклассники, либо берет его с собой на площадку для скейтеров, где Билл тихо сидит, наблюдая за ним. Потом он обычно надирается дешевым алкоголем, естественно, ограждая младшего от пагубного влияния «зеленого змия», уходит с какой-нибудь девчонкой, и долго и упоительно целуется с ней, пока Билл не начнет сопеть и дергать колотить его по спине. Мол, домой пора.
Приходит домой, тихо наступая на половицы, чтобы не разбудить мать. Прижимает к себе Билла, горячего и льнущего к нему, целует веки и разгоряченные щеки, гладит теплыми ладонями, стараясь не задевать синяки – следы неудачного самовыражения Билла. Том трогает его везде, а брат доверчиво подставляется под ласки.
Он просто всегда надеется, что сегодня Том не переступит границу.
Усталый Том, с бродящим алкоголем в крови, долго не выдерживает. Его руки становятся грубее, губы – настойчивее, член – тверже. Биллу больно, где-то внутри и снаружи, он всегда отказывается, кричит, упирается… но всегда уступает.
В конце концов, все это месиво на влажных простынях заканчивается – всхлипами Билла и тихим стоном Тома.
Младший сразу отворачивается к брату спиной, и накрывается одеялом с головой, глотая густую пыль вперемешку со слезами. Сон пролетает, как и день – быстро. 6:30. Пора вставать.
Все вроде бы хорошо. Но Том прямо чувствует запах приближающейся катастрофы, как наверняка чувствовали пассажиры токийского метро запах зарина*

И его предчувствия оправдываются.

****

Одним ясным осенним утром, из серии тех, в которые никогда ничего не ясно, Билл спускается к завтраку. На его лице ни грамма косметики, губы сжаты в нитку, длинные волосы стянуты в хвост тонкой резинкой. Билл приветливо здоровается с семьей, бросает отдельное холодное «Привет» Тому. Будто и не было ничего. А ведь вчерашней ночью и правда - ничего не было, к сожалению. Билл увернулся от него и поцеловал Тома в холодный нос. А потом наступило утро.
- Билл, что случилось? Ты потерял косметичку? – спрашивает мать, с издевкой, но по-доброму.
- Неа, - Билл жует, поглядывая в чистое, прозрачное окно. По асфальтовым лужам неуверенно шлепало сентябрьское солнце. – Надоело.
- Что надоело, Билл? – спрашивает Том чересчур быстро, сжимая вилку и позволяя любопытству и растерянности прорваться наружу.
- Все надоело, - говорит Билл с нажимом на первом слове. – Ладно, мне пора, мам. Сегодня я хочу быть пораньше.
Том не успевает даже спросить – куда ему пора. Куда ему пора без него.
Младший Каулитц рывком поднимается из-за стола, хватает в прихожей рюкзак, и уходит. Его спина прямее, чем была вчера, а походка – увереннее. Он будто вколачивает каждым шагом Тома в грязь. Дверь хлопает, и Том вздрагивает, сжимая пальцы.

****

Том судорожно ищет сигареты в сумке.
Из-за угла школы доносится сдавленный крик.
Том опрометью мчится туда – он слишком хорошо знает, чьи это могут быть крики – и на ходу сжимает кулаки покрепче.
Так и есть. Билл лежит на земле, изредка подбрасываемый пинками чужих ног. Отвратительный, издевательский смех заполнил все вокруг.
Том расталкивает парней локтями и поднимает Билла, гладя по волосам, как раньше.
Младший открывает припухшие заплаканные глаза и отталкивает его от себя, сплевывая кровь в сторону.
- Билл, ты чего?
- Пошел вон. Без тебя обойдусь.
Том в растерянности пятится назад, глядя как Билл кулаком с тонкими сжатыми пальцами заезжает по челюсти бугаю-Маркусу. И есть что-то в его глазах – Билла, не Маркуса – что-то такое темное, чужое, что Тома пугает, и он просто оседает на землю.

****

Из другой комнаты, бывшей чуланом, слышится щелчок, музыка замолкает.
Билл кричит:
- Мааааааааам, я на репетицию!
Том замирает перед закрытой дверью, и слышит только топот стареньких кед Билла по лестнице.
Они редко видятся в последнее время. Билл выпросил у родителей отдельную комнату, уходит из дома раньше, а приходит – когда Том уже спит. Только иногда Тому удается застать его дома. И тогда он прилипает ухом к разделяющей их стенке, и слушает. Иногда – жесткий хард-рок, иногда – мелодичные напевы младшего, иногда – звуки фортепиано.

Пару раз Том пытался вызвать Билла на серьезный разговор, чтобы прояснить, какого органа вообще происходит. Он стучал в деревянную дверь, она методично открывалась, Билл оглядывал его с головы до ног, цеплялся взглядом за взгляд…
- Билл, я…
- Томми, прости, я занят, - улыбается Билл. – Давай ты зайдешь в другой раз?
Дверь хлопает перед носом, а Тому хочется размозжить об нее голову.

****

Однажды том увязывается за ним на репетицию – Билл теперь играет на клавишах в какой-то подвальной группке. Он сам не знает, как это у него вышло, но он порхает, словно на крыльях. Он порывается даже переплести пальцы Билла со своими, но его останавливает темный взгляд из-под ресниц, и он не решается этого сделать.
- Привет, ребята! – Билл входит, и весь подвал заражается шумом. «Хэй, Билл!» «Как ты, Билл?» «Ну, чего там, с программами?». Билл смеется, машет руками, мол, по одному все и бросает куртку и другие вещи в угол. И да, еще бросает слова.
- Знакомьтесь, это Том, мой брат.
И садится за клавиши.
В подвале толпа народу – около двадцати человек, включая группу. Все сидят на небольших подушках, а кто-то на газетах.
Том тихо садится в уголке, чувствуя себя неуютно в этой шумной солнейчной компании. В этой атмосфере всеобщей любви, всеобщего мира, и наверняка всеобщей жвачки. Хотя он уверен, даже если так – именно его ею не угостят.
От нечего делать, пока группа – а их семеро – настраивает инструменты, он рассматривает участников. В девчонке с короткой стрижкой и широкими плечами, сидящей за барабанами., он с ужасом узнает школьную аут-сайдершу – Джейн. Джейн за глаза называли танк, или жердь – за плотное телосложение.
На Джейн, как и на всех, куча фенечек и прочей хэнд-мэйд дребедени. Она улыбается Биллу.
Вокалист – Том не помнил его имени, но вспомнил, как когда-то того блондина облили молоком в столовой около двадцати человек, он был похож на героя грязного порнофильма тогда. Он одергивает свою голубую рубашку и обводит взглядом группу.
- Хэй, ребята. Не киснем, - блондин улыбается так, словно у него внутри зажженная лампочка в сто ватт. – Напомните мне, зачем мы все здесь собираемся?
Том сам не понимает, как слова слетают с его языка, но он все-таки делает это. Он заговаривает с ними, такими отвратительно чужими и счастливыми.
- Вы делаете музыку? – спрашивает он, бледнея на выдохе.
Раздаются сдавленные смешки.
Билл резко поворачивается к нему, впивается в него взглядом и произносит:
- Отчасти, но нет. Мы…делаем из себя Людей. Мы становимся Личностями. Здесь мы…забываем, как кого-то обижают в школе, а как кого-то дома… - тут Билл запинается и бледнеет сам, - избивает старший брат. Мы ищем себя. Мы делаем из себя Человека. – Билл вымученно улыбается своей столь пафосной речи и склоняет голову набок. В завершении, он жмет пальцем по клавише, выдавая тонкое и звонкое ля.
Малыш-первоклассник в джинсовом комбинезоне, первым начинает хлопать. Гул и аплодисменты – не Биллу, самим себе – подхватывают все.

****

Том сидит, прижавшись лбом к стенке, слушает пение младшего и бьет кулаком по стене.
Методично и больно. В такт мыслям.

Он
Не
Понимает
Что же
Он
Сделал
Не
Так
.


THE END

*Зарин - жидкое химическое оружие

@темы: Tokio Hotel, весь фэндом, 1 уровень, I - 4

---

Минутка рекламы

[10 fiction]

---

Новогодняя-раздача. Пост для заявок.

[Aristei Ouji-sama]

В этом посте желающие могут оставить заявку и получить таблицу на новогоднюю тематику!
Заявка, традиционно, включает указание фэндома, персонажей/пейринга и номера выбранного списка.

<b>Фэндом:</b>
<b>Персонажи:</b>
<b>Список:</b>

Пример заявки:
Гарри Поттер, Гарри\Гермиона, Список 1.1, 1.2
или
Гарри Поттер, Гарри\Гермиона, Список 3.2, 5.1.

Списки тем находятся по ссылке по ссылке

Приём заявок закончится в 24.00 по московскому времени.

Внимание!! Новогодние таблички не суммируются с уже имеющимися у авторов!

Приём заявок закрыт!

@темы: organisation, НГ-фест

---

Списки тем для новогодней раздачи

[Aristei Ouji-sama]

Настроение
1.1
1. Холод, мороз
2. Пушистый снег
3. Лед
4. Рождественская звезда
5. Загадать желание

1.2
6. Вьюга, метель
7. Снегопад
8. Не хватает тепла
9. Шампанское в бокалах
10. Верить в сказку

Обстановка
2.1
1. Бой курантов
2. Волшебный сон
3. Замерзшие руки
4. Заснеженные дома
5. Солнце на снегу

2.2
6. Скользкая дорожка
7. Мешок с подарками
8. Танцы до утра
9. Говорить тост
10. Встречать на пороге

Действия
3.1
1. Кутаться в шарф
2. Играть в снежки
3. Упасть в сугроб
4. Греть руки в чужих карманах
5. Смотреть, как падает снег

3.2
6. Кататься на коньках
7. Идти по льду
8. Лепить снеговика
9. Дарить подарки
10. Новогоднее признание


Праздник
4.1
1. Новогодний бал-маскарад
2. Под рождественской елкой
3. Рождественский каток
4. Рождественское утро
5. Новый год на курорте

4.2
6. Под веткой омелы
7. Новогодняя вечеринка
8. Новогоднее караоке
9. Новогодний вечер наедине
10. Новый год с незнакомцами

Предметы
5.1
1. Санки, сани
2. Ель (елка, сосна, пальма еtc)
3. Гирлянда
4. Колокольчики
5. Елочные игрушки

5.2
6. Шампанское
7. Сосульки
8. Мандарины
9. Снежинки
10. Снегурочка, Дед мороз

@темы: organisation

---

Новогодний тур

[10 fiction]

Новый год уже не за горами! У кого каникулы, у кого сессия (на который, мы желаем всем удач и легких побед ), а мы тем не менее, предлагаем вам праздничную раздачу слонов списков, табличек и баннеров =)

Другими словами, да здравствует, новогодний и рождественский фест!

Суть его заключается мини-раздаче табличек первого уровня, созданных точно так же, как и в обычном порядке: часть слов выбирает будущий владелец таблички, а часть слов случайным выбором вставляет администратор. Новые слова посвящены зиме, Новому году, Рождеству и в целом праздникам! Однако, для больше интереса, слова разбиты на категории: "Настроение", "Действия", "Обстановка", "Предметы", "Праздник". В каждой категории 2 списка, по 5ть слов каждый. Вы можете выбрать категорию целиком (что в итоге дает 10 слов), или по 1 списку из двух разных категорий (что тоже, в итоге, дает 10 слов.)

Точно так же, как и в обычной таблице, заполнять можно не все ячейки, а только 10 штук. При заполнении автор получает праздничный баннер =)

Новогодняя раздача будет проводиться 26 декабря, в воскресенье, с 00 часов одного дня до 00 другого, т.е. целые сутки!

Для заявок на праздничную раздачу будет создан отдельный пост, и после 00 ночи все заявки поступят в обработку. Если появятся какие-то поправки, уточнения и прочее, пожалуйста, пишите на у-мыл владельцу сообщества и мы решим любые проблемы)

И еще, праздничные таблички не суммируются с уже имеющимися у авторов. Т.е. владельцы уже двух табличек могут себе позволить третью, бонусную. Владельцев кинк-табличек это тоже касается. Вы вполне можете взять еще одну.

Вопросы по раздаче можно задать в комментариях к этому посту.

запись создана: 25.12.2010 в 03:45

@темы: organisation

---

[Сехмет]

Автор: Сехмет
Название: Аск и Эмбла
Фэндом: Герои
Ключевые слова: массаж, дерево
Уровень сложности: 1
Дисклеймер: все принадлежит Крингу, я - просто бедный кролик
Рейтинг: PG-13/R
Пейринг: Эдгар/Лидия
Жанр: ПВП/мифоложка
Размер: 299 слов
Предупреждения: гнилой постмодернизм, плохой стиль, возможно ООС. Any two people-фик

У Аска руки из прочного дерева и на срезе его – не один десяток годовых колец. Он не юн, но ему далеко до старости, его душа зелена, как нежные листья. Эмбла растирает его усталые плечи, и, дерево мышц становится горячим, как воск зажженной свечи. Эмбла обхватывает его шею, а он, с улыбкой глядя ей в глаза, тянется к ее грудям, упругим и молодым, как весенние ветви, округлым, как спелые яблоки.
Аск – мужчина-ясень, сильный и быстрый, а Эмбла – женщина-ива, гибкая, прекрасная, ее смех похож на шелест листьев.
В них много веры, как ее было много в первых людях, видевших богов лицом к лицу, у них есть другие имена и другие судьбы, но сейчас они не имеют значения. Важно лишь происходящее здесь и сейчас: первый мужчина для первой женщины.

Самая простая и самая старая история, повторяющаяся, снова и снова: первый мужчина и первая женщина, люди, могучие, как деревья, сходятся опять и опять, что-то точно тянет их к тем временам и тем местам, где мир меняется.

Эмбла опускается на колени у ног Аска, и расстегивает ширинку на его старых штанах, под швами которых полно песка и дорожной пыли. Аск улыбается, и Эмбла обхватывает его вставший член губами, начинает череду привычных движений – ее пальцы с острыми накрашенными ногтями впиваются в бедра Аска, а голова дергается вверх-вниз, то медленнее, то быстрее.
В этом воплощении их миф складывается не так, как в первой легенде, их союз не приносит плода, хотя Эмбла хотела бы этого, и Аск не нашел бы слов против. В этом воплощении их миф – грустная история, и Эмбле суждено упасть на землю, точно срубленной под корень, раньше срока, но это будет позже. Сейчас – Аск приподнимается, упираясь в постель ладонями, и кончает Эмбле в рот, с тихим и протяжным стоном, похожим на скрип старого дерева.
– Пусть вечно цветет наша весна, – говорит Эмбла, утирая ладонью рот.

@темы: 1 уровень, Heroes, Кинк-таблицы, Heroes, Карнавал братьев Салливан, уровень 1, I - 9

---

[Aristei Ouji-sama]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[r2r]

Автор: R2R
Название: Уважительная причина
Фандом: Primeval
Ключевые слова: гладить, испытание
Уровень сложности: 1
Дисклеймер: Всё принадлежит ITV и Impossible Pictures, кроме ОМР
Рейтинг: PG-13 за мат и смерть неключевого персонажа
Персонажи: ОМР, упоминается Дженни Льюис
Жанр: джен, action/adventure
Объём: ~ 1200 слов
Предупреждения: Не читайте, если вам не нравится заедение людей динозаврами
С утра всё шло кувырком. Рик проспал, свежей рубашки в шкафу не нашлось, гладить вчерашнюю было некогда. Машина не завелась, пришлось бежать сломя голову на утренний поезд. По дороге Рик наступил на жвачку и теперь постоянно приклеивался правой подошвой.
Уж в поезде-то ничего не должно было случиться. Но случилось - они остановились где-то в чистом поле, и уж сорок минут там стояли. Передали, что где-то на путях заложено взрывное устройство, и пока сапёры его ищут, поезд дальше не пойдёт. Даже выйти было нельзя, никого не выпускали. Дорога была рядом, её было видно в окно, но её, должно быть, тоже перекрыли: за всё время, что Рик наблюдал, ни одной машины не проехало. Прощай надежды проголосовать и доехать всё-таки до работы вовремя.
Рик вышел в тамбур. Там трое парней, лет по семнадцать, пытались отжать двери. Один из них бросил на него сердитый взгляд.
- Чего надо?
Рик сразу раздумал предлагать свою помощь. Он вернулся на своё место и позвонил на работу, что ещё дольше задержится. Хоть бы газета была. Половина вагона читала, другая пялилась в окна.
- Смотрите! - раздался вопль. - Там динозавр пробежал!
- Кино снимают, - проворчал сосед Рика.
- А говорили - бомба...
- Ну сколько можно, я опаздываю. Кто мне заплатит?
- Па-ап, мы скоро приедем?
- Смотрите! Вот, опять!
На этот раз защёлкали мобильники, и Рик, бросив взгляд в окно, убедился, что это не шутка. Через поле шустро бежал динозавр. Определить, как он называется, Рик бы не мог, он не увлекался динозаврами, и детей, которые бы увлекались, у него не было.
Потом снаружи донёсся крик ужаса. Динозавр развернулся, по-птичьи склонил голову и резко бросился обратно к вагону. Пассажиры ахнули. Но ящера интересовала вовсе не электричка.
Те трое, должно быть, открыли дверь. Один из них - Рик запомнил его по клетчатой рубашке - сейчас бежал к поезду. Динозавр мчался за ним. И нагонял.
Новые крики ужаса - и новые вспышки камер. Завтра это будет во всех газетах. Парк Юрского периода какой-то. Кино снимают?
Парень споткнулся, замахал руками и упал. Он не переставал орать. Тварь на бегу опустила голову - и куснула лежащего за спину. Вроде бы совсем легко, даже изящно, но теперь с морды текла кровь. Крики жертвы прекратились.
- О господи, - выдохнул кто-то рядом.
- Пап, это кино?
- Кино, кино, не смотри.
Рик посмотрел в ту сторону, где был тамбур и дверь. Открыта она или закрыта? Где остальные двое? Хватит ли динозавру одного человека, чтобы насытиться?
Динозавр дёрнул хвостом и склонился над добычей.
- Там ещё, ещё бегут!
Этого было достаточно, чтобы Рик решил действовать. Он пошёл к дверям.
- Эй, ты, куда собрался? - тут же окликнул его один из соседей по вагону.
- Он откуда-то вылез, - Рик благоразумно решил не говорить пока, что дверь может быть открыта. - Надо посмотреть... Обстановку уточнить.
- Ну-ка сядь, - сказал ему тот тип. Здоровенный, бритый наголо, с расплющенными ушами кулачного бойца. - Не дёргайся.
Рик взвесил, что хуже - паника в вагоне или хищный динозавр и паника в вагоне.
- Они пытались выйти. Я видел. Похоже, вышли.
- Понял, - бритый встал. - Айда. Глянем.
Он обвёл вагон мрачным взглядом:
- Всем сидеть тихо. Отвечаешь за порядок, - палец его указал на ещё одного пассажира. - Ты.
Они двое шли через вагон, и их провожали испуганными взглядами.
- Оружие есть какое? - спросил спутник Рика негромко.
- Нет.
- Воевал?
- Не довелось.
- Сидел?
- Тоже нет, - вздохнул Рик.
- Тогда чего? Адвокат, небось?
- Я... нет, не адвокат.
Они вышли в тамбур. Дверь была открыта - отжата в сторону и заблокирована, и там торчала какая-то блестящая штука.
- Ломик бы, - сказал бритый. - Звать как?
- Рик, - представился Рик.
- Я Кеннеди.
- Надо в вагоне поручень оторвать.
- Последний раз, когда я это слышал, - весело сказал Кеннеди, - поручни были железные. Годились хоть бошки ломать, хоть двери. А твой пластик хренов нас не спасёт, адвокаша.
- Тогда...
Кеннеди подпрыгнул, ухватился за решётку на потолке и обрушился вместе с нею, выломав пластмассовую панель.
- Это будет щит.
- А меч? - пошутил было Рик. Но тут в дверь засунулась голова динозавра. Должно быть, хищника привлёк шум.
- Блядь, - сказал Кеннеди. - Их там что, двое?
И точно. Этот был другого цвета. Рик не сказал бы точно, какого, но другого.
Кеннеди врезал динозавру по макушке своим щитом. От панели полуотломился кусок. Динозавр извернулся и цапнул щит зубами. Потянул. Кеннеди гневно взревел и потянул щит на себя. Динозавр не уступал.
- Да он сюда не залезет, - сказал Рик.
- Отступаем, - бросил Кеннеди через плечо, сопя, как штангист.
- Чего?
- Вали в вагон. Надо оружие, не это барахло.
Динозавр разжал зубы, только чтобы снова вцепиться в измочаленный щит. Он, должно быть, уцепился когтями - видно было уже не только голову, но и шею, а потом за край верхней ступеньки ухватилась лапа.
- Кеннеди! Бежим!
- Блядь, - сказал Кеннеди сипло. - Догонит.
Рик увидел над плечом у него огнетушитель. Сорвал его - и кожу себе на пальцах, повернул, как положено, огнетушительную башку и выпалил в морду ящеру зарядом пены.
- Так его! - Кеннеди изловчился пнуть динозавра по носу. - А, не нравится?
- Его надолго не хватит.
Голова динозавра убралась. Но и поток пены иссякал на глазах.
- Сэкономили, падлы. Если ещё залезет, фигачь его баллоном.
- По-моему, пора отступать.
- Не, - сказал Кеннеди. - Дверь закрыть надо. Вот хрена ли я пушку сегодня не взял?
Он забрал у Рика огнетушитель, примерился, стукнул снизу по штуковине, которую те трое забили в дверной механизм.
- Не. Не пойдёт. Так, возьми баллон. Прикрой меня.
Рик не успел спросить, чем и как прикрывать - Кеннеди подпрыгнул, ухватился за край крыши, подтянулся, распёрся в двери ногами и спиной.
- Баллон давай.
Рик подобрал щит, и вовремя - выглянув, он увидел динозавра прямо под насыпью. Тот крутил головой и тёрся мордой о траву, но неизвестно было, насколько хватит действия пены.
Удары огнетушителем по двери и ругательства, которыми подбадривал себя Кеннеди, привлекли его внимание. Динозавр поднял голову.
- Кеннеди. Скорее.
- Сам знаю, - и тут блокировка поддалась, блестящая штуковина выскочила и проехалась по полу, дверь зашипела, Кеннеди спрыгнул внутрь тамбура, и дверь закрылась.
Они ещё сидели на полу, когда открылась другая дверь, из другого вагона, и женщина в деловом костюме и ярко-красных туфлях вошла в сопровождении трёх солдат.
- А, - вяло сказал Кеннеди. - Вот и пушки.
- Там два динозавра, - сказал Рик. - И, по-моему, труп. И где-то могут быть ещё двое.
- Ваша фамилия?
- Там ещё два человека. Слышите? Снаружи.
- Уже всё под контролем. Назовите вашу фамилию и инициалы, пожалуйста.
- А если нет? - агрессивно спросил Кеннеди. - И вообще. Полиция, графство Суррей. Детектив Кеннеди Маккензи.
- Я представляю Департамент Внутренних дел Великобритании. Вы должны подписать акт о секретности. И хранить молчание обо всём, что здесь произошло. И вы, детектив, тоже.
- А что здесь произошло?
- Да, что за хренотень тут?..
- Состав остановили, потому что было получено сообщение, что на пути заложена бомба. Пока он стоял, трое подростков выбрались наружу и залезли на крышу. Один из них не удержался, упал и, к сожалению, погиб.
- А динозавры?
- Какие динозавры?
- Тут было два таких...
Кеннеди потянул его за рукав.
- Мужик. Брось.
- А?
- Брось, говорю. Не докажешь ничего.
- Но они там...
- Взрывное устройство обезврежено, - сказала женщина. - Обо всём позаботились. Пожалуйста, ваши фамилии и инициалы, джентльмены.

Рик всё подписал. Он попросил какую-нибудь бумагу с печатью, на работу, чтобы не влетело за опоздание. Вообще-то и так бы не влетело, про бомбу передали в новостях, но он хотел сохранить хоть что-то на память. Эти люди из департамента забрали даже кусок пластика со следами зубов - следы эти вызвали у них нешуточный энтузиазм. Как будто в чёрном пластиковом мешке не увезли только что тело бедолаги, вся вина которого была - сойти с поезда в неположенном месте. И откуда, чёрт побери, динозавры?

Кеннеди вышел в Мидгаме, на платформе, где кассы-то не было. Прощальное рукопожатие, "Ну, бывай, адвокат", и он исчез из жизни Рика.

Электричка подъезжала к городу.

@темы: 1 уровень, Primeval, команда, 1 уровень, I - 3

---

11 строка Х)

[Shi-Ki_Kidder]

Автор: Shi-Ki_Kidder
Название: не конец.
Фандом: Монохромный фактор
Ключевые слова: темный, пожалуйста, вот это да, живой.
Уровень сложности: 3
Дисклеймер: я здесь ничто, никто и звать меня никак)
Рейтинг: детский.
Пейринг: Рюуко/Широгане
Жанр: ангст, романс.
Описание: продолжаю психоделику по монохрому.
Предупреждения: автор почти принципиально не пишет рейтинг.
Для тех, кто хотел хэппи-энда))))
----------------

Ты зарываешься пальцами в снег. Ты, кажется, кричишь. Сжимаешь хрупкие снежинки в ладонях. Бьешь кулаками по земле, вздымая в воздух полупрозрачные белые облачка. Снег падает тебе на плечи. И на волосы.
И на кровавые плеши.
И на распростертое на земле тело.
Черные волосы изогнулись прихотливой волной, такие блестящие... Глаза закрыты. И, кажется, уже не дышит.
И ты почти воешь, осознавая, что теряешь единственного родного тебе человека, своего мужчину, своего короля. Какими глупыми теперь тебе кажутся ваши ежедневные дрязги, ссоры, ругань на пустом месте.
Понимание, как он был дорог тебе, приходит неожиданно, проникает в душу и трясет, трясет, трясет, выдавливая из груди тонкие всхлипы.
Даже не крики - лишь тонкие едва слышные всхлипы.
Потому что ты боишься кричать, боишься сходить с ума, боишься убиваться по нему...
Ведь Рюуко еще тут, немного, совсем капельку, но здесь! Он еще не рассыпается искрами, не тает, не оставляет тебя наедине с кровью и болью.
Наедине с пустой дырой в груди.
- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...,- на одной ноте шепчешь ты, подползая к нему, сжимая заснеженную ладонь, прижимаясь к ней лбом и не обращая внимания, что слезы застывают в глазах, остывают и покалывают, как самые настоящие льдинки.
- Живи, живи, живи... Пожалуйста!..
Глухой и отчаявшийся голос. Беспросветная тьма.
Там, внутри, набухла капля - и сорвалась вниз, вытягивая из тебя душераздирающий вопль, в небо, в метель. Ты давишься волосами, бьющими по лицу, плачешь, ловишь сухими потрескавшимися губами колючий снег - и кричишь.
Оплакиваешь того, кого не ценил при жизни.
Нет, конечно, ценил. Но теперь тебе кажется, что все, чего ты делал - было мало. Катастрофически мало.
Может, надо было улыбаться чаще? Не дразниться? Показывать, что бываешь слабым и нуждаешься в нем?
- Рюуко, пожалуйста...
Голос сорван. Перед глазами - темная пелена.
В душе - что-то черное, страшное, опасное. Если оно вырвется на свободу - мало не покажется. Никому.
Оно, темное, непокорное, вихрем пронесется над землей, срывая с домов крыши, разбивая стекла, заставляя людей зажимать уши...
- Рюуко...
Уже не слезы, не крики - сиплый шепот.
Ты падаешь рядом, смотришь на его безмятежное лицо. А небо сегодня несказанно высокое. И темное. Свинцовое.
А снег - белый-белый.
Вот это да, думаешь ты, такой обычный день. Такой простой обычный день... Такой, черт побери, непримечательный день!..
Почему, почему, почему?!
Из горла Рюуко вырывается хриплый кашель. Король света на миг открывает алые глаза. И ловит твой взгляд. И улыбается.
Единственное яркое пятно вокруг - его глаза. Ну, и его кровь. Но кровь можно не считать.
- Эй, чего ты, Широгане?..- с трудом шепчет он, улыбаясь тебе,- Я же бессмертный...живой...
Его ладонь слабо сжимает твою руку. А ты с ужасом видишь первые искры, взмывающие в небо.
- Живой... слышишь?...живой...
- Вот это да...,- шепчешь ты,- Не верю, что ты можешь умереть...не в такой день...
- Я не умру, балда...не умру...
- Они...летят...
Ты провожаешь взглядом очередную искру. Сжимаешь ладонь Рюуко. А потом, с неожиданной решимостью, приказываешь:
- Вставай, король света!.. Вставай! Ты же обещал, помнишь?! Ты обещал сегодня принести яблоко!.. Обещал!!!
Он улыбается. По щеке стекает струйка крови. Но он встает. Опирается на тебя. Снег оседает на его плечах. И волосах.
Ему больно. Трудно. Он потерял много крови.
Но у тебя просто нет выбора. Он обещал. Он дойдет.
А уж ты постараешься, чтобы он остался. Живой.

@музыка: LOVEHOLIC - Shinkirou

@настроение: ололо Х)

@темы: Monochrome factor, Рюуко/Широгане, 3 уровень, I - 3, II - 4

---

10 строка. Все +_+

[Shi-Ki_Kidder]

Автор: Shi-Ki_Kidder
Название: Конец.
Фандом: Монохромный фактор
Ключевые слова: темный, пожалуйста, в глаза смотри, миф.
Уровень сложности: 3
Дисклеймер: я здесь ничто, никто и звать меня никак)
Рейтинг: детский.
Пейринг: Рюуко/Широгане
Жанр: ангст, романс
Описание: продолжаю психоделику по монохрому.
Предупреждения: автор почти принципиально не пишет рейтинг.
----------------

- Сегодня... не приходи,- говорит Рюуко, глядя на Широгане вполоборота, исподлобья, чуть виновато.
- Почему?- тут же отзывается син, складывая руки на груди.
- Я... занят,- Рюуко отводит взгляд.
- С кем?- Широгане чеканит слова, щуря глаза,- Кто на этот раз?
- Никто,- фыркает Рюуко,- Документы. Или ты меня и к бумаге ревнуешь, м?
- Сам знаешь, как я тебя ревную,- голос Широгане ледяной, повысь - разобьется.
- Знаю... Широ, ну все, пожалуйста, хватит. Я устал, а завтра собрание... Я отдохнуть хочу,- Рюуко трет пальцами переносицу.
Он и впрямь выглядит неважно. Широгане гасит в себе недовольство, чуть улыбается:
- Хорошо. Правда, отдохни. Я с утра зайду за тобой, хорошо? Обсудим вторую позицию в первой реформе.
- О, тебе тоже не нравится?- оживляется Рюуко, но быстро сникает,- Ох... Нет, нет, нет, сегодня я больше не хочу политики. Спать, лишь спать.
- Рюуко...,- тихо зовет Широгане.- А... как ты думаешь, любовь - миф?
- Ха-ха!- Рюуко смеется,- Ну чего ты? А у нас с тобой что тогда? Миф?
- У нас с тобой секс,- Широгане отворачивается и закрывает за собой дверь.
Рюуко качает головой и задумчиво закусывает губу. Идет к себе.
Широгане слышит шаги. И сползает вдоль стены на пол, сжимая пальцами виски. Где-то лжет, где-то он лжет... Но где?! Широгане не знает и лишь жмурится, пока перед глазами не начинают плясать темные пятна.
Нет ответа. Нет ответа... Рюуко... посмотри мне в глаза!..
Широгане встает, отряхивает мантию и наливает воды в стакан. Пьет жадно, торопливо. Слышно, как зубы клацают по стеклу.
Нервы. Чертовы нервы. Широгане горько усмехается и садится на кровать. И когда это началось? Ложь за ложь, кружево недоговорок... Кто кого, Рюуко? Кто первым сломается?
Неужели действительно, то, что они построили себе - лишь воздушный замок, миф?
Тогда какая она, любовь?
Доверие. Крепкий сон. Улыбки.
Где, когда в последний раз это было?
Широгане встает. Ему просто нужно что-то сделать, физически необходимо куда-то деть эту темную злобу.
Широгане наливает еще воды из графина в стакан. Широгане берет стакан и выходит из комнаты. Широгане спускается на кухню и ищет лед. Бросает лед в стакан, добавляет лимон. Рюуко любит лимоны... Рюуко вообще любит кислятину всякую.
Широгане улыбается, и ловит себя на этой улыбке. Рюуко...
...дверь заперта, но у Широ ведь есть ключ. Король тени держит его на шнурке на шее. Как и Рюуко.
Когда-то Широгане боялся засыпать один. Рюуко приходил. Рюуко успокаивал. Рюуко приучил к себе.
Широгане отпирает дверь и распахивает ее. Беззвучно.
Лишь стон. С чужих, отвратно приоткрытых в страстном порыве губ.
Чужих.
В оглушающей тишине слышно лишь резкий выдох сина - и резкий звон бьющегося стакана. Плеснуло холодной водой по ногам. Осколки...
- Широгане... это...
- Отдохнуть, да?...- син кривит губы, отступая на шаг назад.
- Широ, посмотри на меня!.. Широ, я!.. Широ!..
- Лжец,- одними губами проговаривает Широгане и отворачивается, резко, поспешно.
- Широ!!! Черт побери, да посмотри мне в глаза!!!
- Лжец.
Что-то темное, холодное легло между ними. Слишком много обиды, слишком много усталости...
Широгане идет к себе. Ключ, жалобно звякнув, остается лежать на полу. Широгане уходит, стараясь не потревожить руины воздушного замка. Обломки мифа.
Который люди почему-то пафосно называют любовью...

@музыка: LOVEHOLIC - Shinkirou

@настроение: шик

@темы: Monochrome factor, Рюуко/Широгане, 3 уровень, I - 3, II - 4

---

9 строка)

[Shi-Ki_Kidder]

Автор: Shi-Ki_Kidder
Название: Если ты позовешь меня.
Фандом: Монохромный фактор
Ключевые слова: я не умею, испытание, гладкость, нигде
Уровень сложности: 3
Дисклеймер: я здесь ничто, никто и звать меня никак)
Рейтинг: детский.
Пейринг: Рюуко/Широгане
Жанр: ангст, романс, десфик.
Описание: продолжаю психоделику по монохрому.
Предупреждения: автор почти принципиально не пишет рейтинг.
я решил добить таблицу Х) сколько уж можно маяться-то Х))
----------------

- Небо - шелковое,- говорит Широгане и беззаботно смеется.
- Небо... гладкое. Как твоя щека. Теплое. Улыбайся мне, Широ.
Рюуко склоняет голову на плечо сину и тихо-тихо вздыхает, довольно. Над королями колышется зеленое марево, трава. Они лежат в траве. Обнаженные тела, переплетение рук. Соприкосновение губ и прямая финишная взглядов.
Рюуко, улыбаясь, гладит Широгане по волосам, наслаждаясь их шелковой текучестью.
- Небо - тут,- говорит рей,- В твоих глазах. Синие-синие. Никакого неба не надо.
- Брось... это сахарно,- смущенно улыбается Широгане, поднимает взгляд, распахивая глаза.
Но небу плывут редкие пушистые белые облака.
- Как я хочу...
- М? Чего, Широ? Только скажи, я все для тебя...
- Поверь, ты так не сможешь,- улыбается Широгане и смотрит в небо,- Даже я так не умею. Этого не делают нигде, Рю.
- Совсем нигде?
- Совсем-совсем.
Голос Широгане тих, но Рюуко слышит нотку грусти. И целует гладкое плечо. И шепчет:
- Не расстраивайся...
- Я не расстроен,- улыбается Широгане, и его улыбка выглядит потерянной,- Просто...
- Ну чего такое, Широ?- мурлыкает рей, приподнимаясь на локте,- Что?
- Нигде еще не умеют останавливать время.
- Балда. Ты мой балда, понимаешь. Зачем время? Широ, что ты хочешь остановить?..
- Ничего. Но просто всегда приятно, что у тебя есть шанс все сохранить и заморозить... навсегда.
- Бр-р... плохое слово "навсегда",- фыркает Рюуко,- Забудь. Я с тобой, а не где-нибудь в нигде. И я люблю тебя.
- Люби.
- Люблю.
- Люби, люби, какую бы чушь я не нес, обещаешь? Обещаешь, что не бросишь меня, Рю?
- Дурак,- усмехается рей и целует сина в белую макушку,- Ни за что. К черту время, мне это время не нужно без тебя.
- Глупо... глупо так зависеть от меня...
- Глупо - не зависеть вообще. Ты потом поймешь.
Рюуко улыбается. Рюуко. Улыбается.
Там... в лете... Рюуко улыбается...
Широгане поднимает усталый взгляд на окно. За стеклами метель. В руках у короля теней - лед. Расколотое сердце.
- Если бы можно было остановить время... я бы никогда не подошел к тебе...,- шепчет син,- Я бы нигде и никогда не подошел к тебе... Сколько бы ты ни звал... я бы никогда не подошел к тебе...
Рюуко лежал в алом ореоле крови как ангел.
Рюуко лежал на алом.
Рюуко умер.
Говорят, смерть - тоже испытание любви...
- Нигде...никто...не остановит время...

@музыка: LOVEHOLIC - Shinkirou

@настроение: ололо Х)

@темы: Monochrome factor, Рюуко/Широгане, 3 уровень, I - 3, II - 4

---

8 строка.

[Shi-Ki_Kidder]

Автор: Shi-Ki_Kidder
Название: Ад
Фандом: Монохромный фактор
Ключевые слова: я не умею, испытание, тонкий запах, новое.
Уровень сложности: 3
Дисклеймер: я здесь ничто, никто и звать меня никак)
Рейтинг: детский.
Пейринг: Рюуко/Широгане
Жанр: ангст, романс
Описание: продолжаю психоделику по монохрому.
Предупреждения: автор почти принципиально не пишет рейтинг.
----------------

читать
дальше

Куда-то незаметно ускользнуло лето. Еще недавно, практически
вчера, оно радовало глаз буйной зеленью садов, алостью созревших яблок,
яркостью легких платьев и соломенных шляпок.
А сегодня - желтая межа, тонкий запах спелой пшеницы и облетающие листья.
Осень вступила в свои права тихо и аккуратно, меняя все правила, устанавливая новые порядки.
Широгане
закрывает глаза и всей грудью вдыхает тонкий пряный запах. Земля... так
пахнет сырая земля. Широгане заплетает в серебро волос желтые колосья,
которые принес ему Шисуи, улыбается и напевает добрую мелодию. Маленький
король света сидит в его ногах, смотрит, смотрит своими янтарными
медовыми глазищами и кажется, что лето будет вечным.
Осень светла, тепла и ароматна.
- Шисуи, ты тут? Шисуи!..
Широгане
вздыхает и хмурится. Голос Рюуко раздается совсем рядом с беседкой, где
спрятались короли. Пока ветви вьющегося винограда еще скрывают их от
пытливого алого взгляда, но вряд ли это продлится долго.
- Иди, Ши,- кивает Широгане и улыбается,- Я попробую задержать его.
- Только не ругайтесь, пожалуйста, Широгане-сама.
Взгляд Шисуи серьезен и ожидающ. Он хочет услышать ответ.
- Мы... постараемся,- кивает Широгане,- Но...ты знаешь, я не умею общаться с Рюуко.
- Вы хорошие. Вы сможете,- без колебаний отвечает Шисуи, улыбается и выбегает из беседки.
Широгане невесело усмехается и подходит к дверному проему, глядя на сад.
- Тебе идет.
Широгане вздыхает:
- Привет, Рю.
- Тебе идет. Это Шисуи? Он тут?- Рюуко складывает руки на груди и пристально смотрит на Широгане.
Король тени устало проводит рукой по волосам, сжимает в горсти пряди и улыбается. Без сил.
- Рю, что тебе нужно? Шисуи тут нет, и ты это знаешь. Иди, а? Оставь меня в покое.
- Ты еще злишься,- не спрашивает, просто констатирует факт король света.
И закусывает губу. Широгане горько усмехается и выбирает из волос золотые колосья. Один стебель, теплый, он вертит в пальцах.
- Широ... прекрати.
- Что?- вопрос вышел горьким, с рыданием в выдохе.
С тонким хрустом стебель треснул в пальцах сина.
- Все. Просто прекрати... Широ, я скучаю...
Рюуко шагает к сину, а тот закрывает глаза и опускает руки.
- Сдаюсь. Я - нет. Понимаешь, не скучаю, ни капли...
- Врешь. Широ, врешь!.. Прекрати это бессмысленное испытание! Возвращайся!..
Глаза Рюуко - огонь. Свет. Алая луна. Широгане болезненно щурится, смотрит на свои руки. И качает головой:
- Слишком поздно, Рю. Я устал...
- Я тебя люблю, черт побери!..
- А я, наверное, не умею любить... Остановись, Рю. Ты делаешь больнее нам двоим.
- Я тебя не оставлю.
- Слишком много всяких "я",- морщится Широгане и выскальзывает из беседки.
-
Приходи,- доносится ему в спину ровный голос Рюуко,- Приходи сегодня.
Буду ждать. Докажешь ночью как именно ты там устал. И чего ты там не
умеешь.
- Не приду,- усмехается Широгане и качает головой,- Это испытание... я завалю.

@музыка: LOVEHOLIC - Shinkirou

@темы: Monochrome factor, Рюуко/Широгане, 3 уровень, I - 3, II - 4

---

[Локи 7281]

Автор:  Локи 7281
Название: Следы на снегу
Фандом: Bleach
Ключевые слова: След, Пожалуйста, Сон, Ты не поймешь
Уровень сложности: 3
Пейринг/Герои: Ичимару Гин, Шинсо
Дисклеймер: Отрекаюсь
Объём: Около 1300 слов
Жанр: Общий
Рейтинг: PG
Саммари: "В моем мире всегда сумерки и идет снег. Тихо так, что кажется, будто звуки исчезли совсем"
Авторские примечания: "Гин" по-японски значит "серебро".

Следы на снегу

По руконгайской улице, спотыкаясь, бредет мальчик. На вид ему не больше восьми лет. Его одежда поношена и грязна. Обычная картина — ребенок, не нашедший дома. Ему предстоит трудная жизнь, если его, конечно, не убьют здесь.
Необычно другое: этого мальчика мучает чувство, о котором другие жители Руконгая уже и не помнят.
Голод.
Мальчика зовут Ичимару Гин.
Если вы спросите, кто дал ему это имя, он ответит, что так его звали всегда. Потому что он не помнит ничего в своей жизни, кроме руконгайской нищеты и голода.
Гин совсем по-детски вытирает кулачками слезы, но на губах его — слабая улыбка.
За пазухой припрятана пресная лепешка, украденная утром на рынке. А значит, сегодня голода не будет.

Она гибкая, как змея, и хитрая, как лисица. У нее серебристые волосы и пронзительные синие глаза. Она — просто сон, который снится мальчику.
У нее узкие запястья и красивые длинные пальцы. Она протягивает руку Гину и ласково улыбается. А Ичимару впервые в жизни хочется улыбнуться незнакомому человеку в ответ.

Маленькая хижина с низким потолком и открытой — всегда — дверью, за которой сумерки и идет снег. Тихо так, что кажется, будто звуки исчезли совсем. И женщина в светло-голубом кимоно. Она сидит на полу, а Гин, которому все это просто снится, лежит, доверчиво положив голову ей на колени. Она ласково перебирает волосы мальчика и мягко — на этот раз — улыбается. Ее движения нежны и размеренны и напоминают танец падающих снежинок.
Впрочем, она всегда улыбается. То мягко, как сейчас, то чуть насмешливо, то грустно.
Ее движения то плавны и грациозны, как сейчас, то стремительны и резки.
- Кто ты? - спрашивает Гин, но она молчит.
Ичимару не помнит, слышал ли он хотя бы раз ее голос.
В этом мире вообще нет звуков, кроме размеренного дыхания Гина и его же голоса.
-Кто ты? - снова спрашивает Ичимару.
Гину кажется, что у него заложило уши от здешней мягкой тишины, и он не уверен, что снег не поглотил его слова, как поглощает каждый шорох.

За дверью бушует вьюга — первый звук, который слышит здесь Ичимару; не издаваемый им самим звук. Но от этого только страшнее.
Слезы жгут глаза, хочется броситься к женщине в голубом кимоно и разрыдаться. Хочется, чтобы она обняла и погладила по голове, успокаивая.
Но она стоит лицом к открытой двери и смотрит на бушующую на улице стихию. В ее позе столько величия, что Гин робеет и, тихо всхлипывая, опускается на пол у ее ног.
Она делает шаг в сторону двери, отдаляясь от мальчика.
Гин пытается приблизиться, но она снова делает шаг от него.
От обиды Ичимару не в силах сдержать слез.
- Я голоден! - кричит Гин, пытаясь перекрыть вой ветра. - Ты не понимаешь, мне больно! Пожалуйста, не надо...
Он лежит на полу, свернувшись клубочком, и плачет.
Она смотрит на него строго, даже с презрением, и впервые на его памяти не улыбается.
Гину обидно за такой взгляд и безудержно жаль себя.
Женщина отворачивается от него к открытой двери, за которой метель бьется в своем безумном танце. Сегодня незнакомка холодна, как снег, что врывается в хижину, устилает пол и жалит холодом руки и лицо.

С тех пор Гин никогда не плачет. Он всегда улыбается, подобно женщине из своих снов. Ичимару знает, что если он снова подастся отчаянию, она, как в тот раз, презрительно посмотрит на него и больше не позволит сидеть у ее ног.
Странно, но презрение этой женщины стало для Гина страшнее голода.

Такое иногда случалось с детьми, которые пытались стянуть что-нибудь с прилавков. Их ловили и избивали довольно жестоко, чтобы другим не повадно было. Некоторые не выживали после такого вот «урока».
Гин попадается не в первый раз, но сегодня ему особенно не везет. Здоровенный бугай, схвативший его за руку, издевательски улыбается, показывая свои желтые кривые зубы.
- Кто тут у нас? - хрипит он, приподнимая мальчика за ворот косоде. - Маленький воришка?
Гин пытается вырваться, но безрезультатно.
- На кой ляд тебе еда, оборванец? - рычит здоровяк и, как котенка, отшвыривает мальчика к стене рядом стоящего дома.

Гин удивленно смотрит вокруг: все та же маленькая хижина и те же сумерки в заснеженном лесу в открытой двери. Наверное, Ичимару ударился головой. Не мог же он уснуть, в самом деле!
Прямо перед Гином стоит женщина с серебристыми волосами. Она улыбается и протягивает ему руку, совсем как в том, самом первом, сне. Мальчик смотрит в ее синие, как вода в реке, глаза и чувствует, что сейчас ее имя для него важнее собственного. А он до сих пор не знает, как ее зовут.
И, протягивая руку ей навстечу, Гин задает вопрос, на который еще никогда не получал от нее ответа:
- Кто ты?
Их пальцы соприкасаются, и Ичимару впервые ощущает огромную силу, исходящую от этой женщины.
- Шинсо, - тихо произносит она.
В ее голосе Гину слышатся одновременно шелест листвы и шорох дорогой ткани, журчание ручья и металлический звук вынимаемого из ножен меча.
- Шинсо... - эхом повторяет Ичимару, будто пробуя имя на вкус.
Оно слегка пощипывает язык, будто снежинка.
Женщина улыбается мальчику так, как еще не улыбалась никогда раньше: горделиво, торжествующе, слегка сощурив глаза.
- Позови меня, - просит — приказывает? - она. - Мой шинигами!

Гин стоит лицом к открытой двери. Он больше не сидит у ее ног, а она больше не перебирает его пряди, успокаивая и утешая.
- Чтобы получить банкай, мне надо победить тебя? - спрашивает Гин, едва заметно улыбаясь.
- Тебе надо победить себя, - отвечает Шинсо.
Она серьезна, на губах нет и тени улыбки.
- Ты скрываешь от меня силу банкая, - неспешно рассуждает Ичимару. - Почему?
- Я никогда от тебя ничего не скрывала, - с достоинством отвечает Шинсо. - Я лишь молчала, когда ты был глух ко мне.
Гин улыбается шире, невольно признавая правоту последнего замечания.
- Тогда подскажи мне, Шинсо. Как достигнуть банкая?
Женщина закрывает свои пронзительной синевы глаза, будто устав от полумрака хижины.
- Загляни в себя, Гин. Познай и прими себя, отринув все сомнения и страхи. Как только ты поймешь самого себя, ты овладеешь банкаем.
- Туманные фразы, Шинсо, не более того, - беспечно отмахивается Гин, и лишь застывшая на его лице улыбка выдает его досаду.
Ичимару шутливо кланяется женщине и покидает свой внутренний мир.
- Они намного ближе к истине, чем ты думаешь, - отвечает Шинсо на завуалированный укор хозяина, хотя знает, что Гин ее уже не слышит.
Женщина подходит вплотную к открытой двери и смотрит, как в сумерках искрится падающий снег. Грустная улыбка касается ее губ. Шинсо переступает порог и выходит из маленькой хижины. Полы кимоно чуть расходятся, и становится заметно, что ноги ее босы. Чуть помедлив, женщина ступает на серебристый покров.
Тонкая цепочка следов вьется среди заснеженных деревьев, а хижина отныне пуста.

«Твой внутренний мир больше, чем тебе кажется, Гин. Этот огромный лес с его тишиной, сумерками и снегом, серебром устилающим все вокруг, - твой мир. Маленькую хижину посреди леса ты выстроил сам, желая отгородиться от всего на свете. Желая обрести свой дом, так и не сумев понять, что здесь ты уже дома.

Ты всегда сможешь найти меня по следам на снегу. Ты никогда не заблудишься в собственной душе, если только сам того не захочешь. Если сможешь отринуть сомнения и страхи. Если сможешь понять самого себя.»

Шинсо не любит метель - отчаяние Гина. Она сделает все, что в ее силах, лишь бы снег в этом серебристом мире никогда не взвивался в безумном танце вьюги.
Лишь бы он нашел ее по тонкой цепочке следов в заснеженном лесу...

@темы: 3 уровень, Bleach, Весь фандом, 3 уровень, I - 3, II - 4, Bleach

---

[mechanicalsix]

Автор: PaperPlane
Название: С Днем рождения
Фандом: Glee
Ключевые слова: судьба, капли, навсегда
Уровень сложности: 2
Дисклеймер: персонажи принадлежат господину Мерфи, я лишь одолжила их на время
Рейтинг: PG
Пейринг: Quinn / Will
Жанр: ангст, гет
Размер: мини, ~ 1731 слово
Примечание: написано специально «по заказу»  TekillaBloom. Надеюсь, простишь мне, что, может, получилось не совсем то, что ты ждала и т.д. – ты же помнишь, пейринги – не «моё», тем более, этот, так что..)
Прим.2: время действия - лето 2010.

Лето еще никогда не было таким безмолвным и пустым. Для Куинн. Тянущиеся один за другим дни смешались в одну серую июне-июльскую массу, словно кто-то опрокинул все краски, что еще оставались в ее жизни: цвета перемешались, но получилась не радуга, а что-то бесцветное и дисгармоничное.

Ты не знаешь и, впрочем, даже не задумываешься, какое сегодня число, только помнишь, что до сентября еще долго. Но сегодняшний день все же отличался от других в этой луже засохшей акварели.

Сейчас, сидя в гостиной, Куинн пыталась прорваться сквозь пелену своих мыслей, как сквозь сизый, дымчатый туман. Помнила ли она, что сегодня ее день рождения? Или это мама своим приходом утром в ее спальню, то, как нарочито заботливо она улыбалась и торопила дочь встать с постели, заставили задуматься, что сегодня за дата?

Раньше этот день был совсем другим… «Раньше» - это слово теперь все чаще всплывало во внутренних диалогах Куинн со своим прошлым то тут, то там. Раньше – обеды с родственниками, изысканные блюда, красноречивые тосты. Раньше – шумная толпа из учеников твоей школы, называющих себя волшебными словом «друзья», еда попроще, поздравления покороче. А еще было весело. Теперь… Теперь только и остались эти безвкусные «тогда» и «сейчас».

Как оказалось, мама забыла что-то купить для «праздничного» обеда на двоих и убежала в магазин. Какой рассеянной она стала, Куинн заметила уже давно – не только у нее выбили почву из-под ног события последних месяцев.

Ждать оказывается невыносимо. А еще в этом пустом доме так душно и пусто, неуютно, словно ты здесь незваная гостья и не знаешь, какой предлог найти, лишь бы не оставаться.

И она не осталась. Мама поймет, ей самой, наверняка, – Куинн это чувствовала и как никто понимала – хотелось побыть одной, просто смотреть телевизор или неторопливо стирать пыль с полок, заполненных сувенирами из прошлой жизни. Просто не думать ни о чем, не вспоминать и не смотреть в глаза ребенку, который уже и не ребенок вовсе, а чужой, возможно, взрослее тебя человек, перемена в котором произошла вовсе не за одно мгновение, но ты все равно всё пропустила.

На улице не по-летнему прохладно, по небу гуляют серо-сизые тучи, предвестницы дождя, но Куинн даже не взглянет ни вверх, ни по сторонам, не вернется домой за курткой или зонтом и тем более не передумает совершить этот «побег» с собственного «праздника». И даже когда, спустя пару кварталов от дома, по ее щеке скатится одна дождевая капля, а потом вторая и третья, она не обратит внимания; ощущение воды на коже в том месте, куда опустились дождинки, такое привычное и нормальное, что Куинн даже не подумает поднести ладонь к лицу и смахнуть капли прочь. Она продолжает идти по какому-то одной ей известному маршруту, смотря вперед, но не видя дороги.

И только когда разразился настоящий ливень, а улица опустела настолько, что даже случайные прохожие куда-то пропали и перестали в спешке пробегать мимо, задевая странную девушку плечом или сумкой, сырыми от дождя, Куинн остановилась, словно ее сзади что-то одернуло и приказало застыть на месте.

Ближайшим укрытием был навес небольшого дома, самого обычного вид, ничем не выделявшегося среди всех прочих, что заполонили улицу. Но Куинн почему-то направилась именно к нему, совершенно при этом не задумываясь, – это потом она поймет, что есть в этом здании что-то знакомое ей, и вспомнит, что уже бывала здесь раньше.

Капли, нет, уже целые струи воды вовсю стекали вниз по крышам, и Куинн едва удалось проскочить мимо образовавшейся у крыльца дождевой завесы. И вот тогда, оказавшись в недосягаемости для дождя, и не думавшего прекращаться, она вспомнила, чей это дом. Вспомнила, что уже приходила сюда, иногда тайком, ведомая чужой женщиной и запутавшаяся, а иногда абсолютно в открытую, по приглашению, вместе с хором, как это было перед региональными. Сейчас же она попала сюда совершенно случайно, даже не задумываясь, куда идет и зачем, просто положившись на что-то свыше.

В окнах свет не горел, а за входной дверью не было слышно ни звука. И все же… Куинн постучала, инстинктивно приготовившись скрыться за ближайшим углом, но… Ничего. И никого.

Куинн тихо улыбнулась, обнаружив ключ под ковриком – все-таки некоторые люди до абсурдного доверчивы и наивны. С другой стороны, как бы Куинн сама хотела вот так запросто класть запасной ключ под коврик и уходить из дома с уверенностью, что все будет хорошо. Но, кажется, она просто разучилась этим глупым мелочам, из которых и складывается жизнь. Разучилась делать что-то, отчего бы чувствовала себя живой.

И, словно споря сама с собой, Куинн взяла ключ и вставила его в замочную скважину. Это было как раз то, что нужно – да, она не совсем проникает в чужое жилище (владелец-то ей хорошо знаком, а помещение она уже видела и не раз), но все же это незаконно и, конечно, неправильно. А с недавних пор Куинн боялась делать что-либо неправильно, боялась совершить малейшую ошибку, и сейчас почему-то придумала себе, что такое вот «преступление» поможет ей перебороть себя, изменить рутинный ход ее посеревшей раньше времени жизни.

Она переступила порог дома, но ничего особенного не почувствовала. Нет, ей было страшно, что ее могут застукать и тому подобное; но совсем никаких признаков того, что Куинн только что изменилась. Но раз зашла – надо осмотреться, верно? К тому же, на улице дождь – как «удачно».

В доме царил легкий беспорядок, но Куинн не удивилась. Шнур от телевизора забыли вытащить из розетки, в проигрывателе – диск неизвестного происхождения, на полках – тонкий слой пыли, такой ровный и нетронутый, словно только-только выпавший первый снег. Куинн ради шутки, или все еще пытаясь что-то изменить, включает проигрыватель, и с безымянного диска раздаются неторопливые ноты и мягкий французский песни Joe Dassin «Happy birthday». Куинн вздрагивает, но ей лучше думать, что это просто совпадение.

На стационарном телефоне не перестает мигать красный огонек, и она не может этого не заметить. Всего одно нажатие кнопки, просто потому что надоело, потому что «всем назло», - и Куинн уже слушает чужое сообщение, оставленное на автоответчик. А ведь кто бы мог подумать?

Сообщений оказалось не одно, а несколько больше. Правда, в основном они были от родителей владельца дома и от каких-то случайных знакомых. Но удивило Куинн не это. У хозяина дома тоже, как оказалось, сегодня был не совсем обычный день. На самом деле, точно такой же, как у нее, у Куинн, сбежавшей от своего не-такого-как-все-дня не куда-нибудь, в дождь, а затем в его дом.

Едва последнее сообщение отзвучало, как за дверью послышался шорох. Куинн оказалась загнана в угол, как какая-нибудь домашняя мышь, по глупости попавшая в ловушку, и ей ничего не оставалось, как спрятаться за диван. Он стоял прямо посреди комнаты, словно кто-то оставил его здесь, так и не донеся до нужного места и бросив на половине пути.

Опрометчиво, безответственно и так не похоже на любящую во всем точность, продуманность и элегантность Куинн, но в череде событий последних пяти-десяти минут это уже не было чем-то экстраординарным.

Звуки открывающейся двери, тихие шаги по комнате, такие размеренные и, впрочем, Куинн подумала, что ей лишь показалось, какие-то безнадежные; усталое шарканье о ковер. Шаги тихие, очень тихие.

Куинн затаилась, но все равно слышит свое дыхание, тоже тихое и безнадежное, но прерывистое. Оно ее выдало, или хозяева своих жилищ всегда чувствуют, когда что-то не так с их личным пространством? Как бы там ни было, хозяин дома как назло приближался не куда-нибудь, а к окну прямо за диваном. Что с ней не так? – как-то поневоле всплывает в голове вопрос, который Куинн задает себе весь последний год.

Она могла бы еще пару секунд, скрючившись, прятаться за спинкой дивана, но нет, Куинн встает во весь рост за мгновение до того, как неизбежное все равно случится, – по-другому она просто не может. С минуту она и владелец дома смотрят друг на друга; обычно в таких случаях кажется, что «минута тянется вечно», но нет, для них она пролетает в одно мгновение.

И когда молчание наконец оказывается разбито, каждому из «собеседников поневоле» кажется, что вот сейчас именно он скажет что-то, что все исправит.

– С днем рождения, – выпалили оба одновременно, как по команде, и тут же замолчали, испугавшись. Куинн надеялась хоть как-то сгладить ситуацию и отвлечь Шустера от расспросов о том, какого черта она пробралась к нему домой. Уилл не знал, что делать с ученицей, которая почему-то проникла в его дом и спряталась за его диваном, и тоже надеялся смягчить ситуацию, чувствуя свою причастность к только что свершившемуся преступлению, как, впрочем, чувствовал всегда.

Спустя десять минут оба уже сидят на кухне за чашкой чая. Никто так и не притронется к своему бокалу, и оба это прекрасно знают, но все равно эти белые с голубым кружки стоят на столе, слишком уютные для слегка заброшенных на вид комнат. Чай все остывает и остывает, и Куинн едва успевает заметить, как медленно исчезает в воздухе белая дымка пара.

Уилл так и не решается спросить, что Куинн делает в его доме. Ей это кажется таким же смешным и нелепым, как ключ под ковриком, забытый в проигрывателе диск, «С днем рождения» и чай в этих чашках, белых с голубым.

– Как думаешь, это навсегда? – вдруг спрашивает Уилл, нарушая тишину, к которой оба так привыкли и которая обоим уже порядком опротивела. Куинн не уточняет, что именно «это» и почему навсегда: неизвестно как, но она в ту же минуту поняла, что Уильям имеет ввиду. Никто бы не понял, да и сам Уилл сказал что-то, что совершенно не планировал, толком не задумываясь и не подбирая слов. Просто у обоих пустые дома и также пусто внутри. Кто-то оставил их, кого-то оставили они сами.

С недавних пор Куинн постоянно боялась сделать что-нибудь не так, совершить малейшую ошибку. Она расставила все книги в доме по алфавиту, тарелки на кухне – по цветовой гамме от темных тонов к более светлым, пастельным, избавилась от ненужного мусора, накопившегося в закромах ее письменного стола. Но легче от всего этого ей не стало. Наоборот, она чувствовала, как что-то неуловимое все больше и больше, с каждой на место поставленной книжкой или тарелкой, ускользает от нее, убегает все дальше без оглядки. Но, по какому-то наитию проникнув в чужой, хотя это как сказать, дом, как какая-нибудь малолетняя преступница, Куинн с содроганием ощутила: это что-то совсем рядом, она догнала, нашла его и готова вернуть себе обратно.

Ее рука сама тянется к ладони Уилла, их пальцы встречаются где-то на середине наспех прибранного стола, и тут происходит сразу многое: раздается звонок мобильного, неизвестный электрический разряд пробегает по кончикам их пальцев, ладони в то же мгновение разъединяются и буквально разлетаются прочь, как от ядерного взрыва разлетаются прочь осколки того немного, что осталось, если осталось хоть что-то. Но Куинн знает: да, осталось.

Мама звонит ей: только что вернулась из магазина. Куинн жалеет, что взяла телефон с собой, что снова приходится убегать от кого-то куда-то.

Только лето уже не кажется таким пустым и серым: выходя на улицу, Куинн без сожаления вдыхает заряженный дождем воздух, впервые за все последнее время чувствуя… Просто чувствуя.

@темы: 2 уровень, Glee, весь фандом, 2 уровень, I - 5

---

[Marie Paganel]

Автор:  Marie Paganel
Бета:  Anna_Dreamer
Название: Price Two Cents
Фандом: "Таинственный остров" (Жюль Верн)
Ключевые слова: Судьба, Вдалеке, Цвет
Уровень сложности: 2
Дисклеймер: Характеры и имена принадлежат Жюлю Верну, а названия - городу Ричмонду. Все события и персонажи являются вымышленными, совпадения с реальностью случайны.
Рейтинг: PG
Герои: Гедеон Спилет, Сайрес Смит, южане
Жанр: angst
Размер: ~2200 слов
Предупреждения: цинизм, трупы
Примечания: «PRICE TWO CENTS» - так гласила надпись на первой странице ежедневной газеты «Нью-Йорк Геральд». Она означает «Цена – 2 цента».

Читать

***

Долговязая фигура человека в осеннем выцветшем пальто медленно двигалась от Капитолия к Черч-Хилл. Моросил холодный февральский дождь. Сутулясь, поглубже запихнув руки в карманы и надвинув шляпу почти до самого носа, человек шагал, глядя прямо перед собой.
Он не спешил. Возможно, он сам не знал, куда несут его ноги. Иногда он останавливался на перекрёстках, в недоумении оглядывался, приподняв козырёк шляпы, словно желал узнать, где он находится, но вскоре вновь утыкался взглядом в землю.
Рыжие бакенбарды прохожего были растрёпаны, пальто – расстёгнуто, платок на шее завязан в высшей степени небрежно. Башмаки и несколько щегольские клетчатые брюки – почти по колено заляпаны грязью. Он производил впечатление человека, захваченного злостью из-за своих бед и неудач. Подвижное лицо его, словно бы созданное для открытой улыбки, как-то сморщилось и потускнело.
Серый день как будто давил на него, заставляя всё сильнее ссутулиться. Человек почти демонстративно отводил взгляд от ярких пятен флагов, украшавших некоторые здания, и часто зло и резко сплёвывал на дорогу.
Шагая в неизвестном направлении, он, очевидно, сосредоточенно о чём-то думал, и быстрые глаза его словно бы читали на серой мостовой строчки, написанные неразборчивым почерком и размытые дождём…

Дойдя до Парка Джефферсон, прохожий свернул на Джефферсон Авеню и направился куда-то на северо-восток, в сторону Оквуда.

***

Хотелось курить. Вот уже второй день не было никакой возможности достать сигару или трубку, и вредная привычка давала о себе знать.
Спилет сжал в кармане карандаш. Нарисовать бы что-нибудь, хоть отвлечься. Писать нечего, абсолютно нечего, и курить нечего, и даже нечего рисовать: всё этот проклятый город!.. Сбежать бы вот прямо сейчас – идти, идти и так выйти незаметно за последнюю линию обороны…
Он немного прибавил шагу.
Под мелким дождём даже промокнуть не получалось – а холодный душ, наверное, унял бы неожиданно сильную жажду вдохнуть табачный дым.
Что он ищет на этих незнакомых улицах? Табак? Газету? Слухи? Надежду? Свободу?.. Вообще говоря, Спилет знал, что ничего не найдёт, он просто вышел немного развеяться – в квартире, где он жил под надзором, на него давили стены.
Он жаждал получить информацию – любую информацию о том, что происходит в мире за пределами Ричмонда. Кому, как не специальному корреспонденту «Нью-Йорк Геральд» знать цену свежих новостей!..
Что там под Петерсбергом? Скоро ли окончится та утомительная осада? Или она уже окончена, и город взят, и Грант уже вот-вот ворвётся в столицу конфедератов?
Интересно, сколько вычтет Беннет из жалования своего корреспондента, который попал в плен в самый ответственный момент войны? Нужно бы найти в этом забытом богом месте хоть что-то интересное – хоть что-то, что можно будет потом продать. О чём можно будет написать. Чтобы нарисовать можно было – ну хоть карикатурку какую-нибудь. Хоть бы какое-нибудь занятие для скучающего ума и привыкших к карандашу пальцев!
И хоть крошку табака бы найти…
Спилет замер, краем глаза заметив направо от себя движение, и резко повернулся на каблуках, одновременно сдвигая шляпу на затылок.
Оказывается, он сделал неплохой крюк и стоял теперь перед госпиталем – такие сейчас были почти по всему городу, некоторые и в частных домах. То, что привлекло внимание репортёра, было достаточно привычным для военных времён зрелищем: из боковых дверей выносили трупы умерших ночью раненых. Но что-то было всё же не совсем привычно.
Несколько трупов в этот раз были не в этих убогих серо-жёлтых мундирчиках, что надеты на большинство южных солдат, - несколько тел были в синем.
Этой детали было достаточно, чтобы скучающий журналист, отвлечённый уже новой мыслью, подошёл к работавшим конфедератам и бодро воскликнул:
- Богатый урожай, а?
Трое живых – негр и два белых рядовых – уставились на неуместно весёлую рожу Спилета. Мёртвым было уже всё равно.
- Я вижу, - продолжал репортёр, - новый штурм был отбит?
- Был вчера, - ответил один рядовой, опустив очередные носилки. – Да при обстреле ещё…
- А эти, - Спилет кивнул на трупы в синем, - откуда здесь?
- Синепузые в гости приходили, - сказал второй южанин до фальши громким голосом. – Уже прощаются.
- Тела офицеров, верно, отправят обратно янки, - заметил первый. – А вы, мистер, не из них ли?..
- Мой акцент выдаёт меня с головой, не так ли? – перебил Спилет, уже впиваясь взглядом в обрывки северных униформ на трупах. Он старался определить, кто из них офицеры, кто может быть наиболее интересен. Нет ли здесь кого-нибудь, на ком можно создать хоть крошечный скандальчик, ну хоть историю с привидением какую...
- Вы янки!
- Да! Я здесь в плену, но имею позволение пару часов в день разгуливать по городу на свободе. Я всё равно под надзором – хожу вот, планирую побег... Не притвориться ли мне трупом офицера, чтобы и меня выдали назад генералу Гранту, а?
Южане не удержались от усмешек. Спилет, болтая с ними, не раздумывал над тем, что он говорит. Слова лились сами собой, но это не было важно – журналист впился взглядом в мёртвого майора федеральной армии, выделив его среди остальных трупов. Он вцепился в этого майора, и в голове репортёра уже складывались первые строчки заметки, которую он напишет сегодня же вечером, смакуя каждую запятую, – что за сюжет! Мёртвый офицер! Благородный человек, погибший в плену!
Да-да, дикая банальщина, за 4 года уже приелась всем, но Спилет – он сможет даже эту подброшенную случаем банальность превратить во что-то… ну хотя бы слёзовыжимательное. А, возможно, и читабельное. Не примет Беннет – отнесём в «Harper’s Weekly» пару рисунков!..
Южане снова занялись своим делом, посмеиваясь над весёлым собеседником-янки, а Спилет, пользуясь тем, что их внимание отвлечено, присел на колени перед телом майора.

Смертная судорога лишь немного исказила благородное лицо офицера. Его сухие строгие губы были крепко сжаты, а глаза – полуприкрыты, и из-под ресниц блестели остановившиеся зрачки. В лице – ни кровинки. Большой нос, излишне выдававшийся вперёд, отлично смотрелся в профиль (в голове репортёра мелькнула мысль: в профиль и портрет можно рисовать). Густые тёмные усы под носом составляли резкий контраст с бледностью кожи. Волосы, подёрнутые сединой, растрепались и лежали в беспорядке, одна седая прядь прилипла ко лбу.
Разглядев лицо и голову умершего, Спилет обратил внимание и на позу, в которой он застал труп. Небрежно брошенное на землю тело в драном мундире... левый рукав почти полностью оторван, на груди, повыше сердца, какое-то кровавое месиво, едва прикрытое бинтами и обрывками синей формы. Ясно, раны смертельные. Долго ли он прожил после ранения? Приходил ли в сознание?
Правая рука, в отличие от изуродованной, сведенной судорогой левой, лежит мягко, расслабленно, и пальцы – неожиданно тонкие, но, вероятно, при жизни обладавшие немалой силой – полусогнуты.
И всё же притягивало взгляд к себе именно окаменевшее лицо. Дождевые капли уже несколько минут падали на лицо майора, и теперь казалось, что на лбу выступила испарина, а капельки, собравшиеся в уголках глаз, походили на слёзы. Наверное, при жизни этот человек не так уж много плакал, а теперь зимний ричмондовский дождь заставлял его плакать после смерти.
Спилет автоматически провёл рукой по лбу умершего и закрыл остекленевшие глаза, одновременно стирая дождевые «слёзы». И вдруг замер, глядя на свою ладонь, только что коснувшуюся бледной кожи мертвеца…

- ...А «Энквайер» пишет…
Эта фраза вырвала Спилета из задумчивости.
- «Энквайер»! Местная газета, как я о ней забыл! И что они там пишут?
- Что Ричмонд не сдаётся, мистер Янки, вашим янки!
- Сдаётся мне, мистер Реб, что в «Нью-Йорк Геральд» об этом другого мнения. Я сам дня два назад послал туда последнюю депешу с сообщением, что Ричмонд скоро падёт.
- Э! А потом попали в плен!
- А и правда! – Спилет рассмеялся. – Не спорю, не спорю! Так дадите мне взглянуть на ваш «Энквайер»?
- Читайте! – ему протянули сложенный вчетверо измятый лист. – Смотрите, как ваших там бьют, пока вы на наших харчах живёте!
Спилет, не снимая с лица широкой улыбки (возможно, со стороны она уже выглядела усмешкой) развернул газету, глаза его забегали по строчкам, жадно впиваясь в слова: «…штурмы отбиты один за другим…», «…среди федералов много пленных и раненых…», «…потери врага велики…», «…взяты в плен офицеры, в их числе…», «…раненые переправлены в госпиталь».
- Да, неплохо… - вслух сказал репортёр. – Значит, раненые офицеры, попали в плен, и вылечить их, естественно, не смогли...
- Моя воля бы – сам бы резал гадов! – резко ответил один из рядовых. Его товарищ поднял носилки и заметил:
- Врачам нельзя, они обещались лечить всех.
- Это верно, - согласился южанин и, достав кисет, стал набивать трубку.
Спилет встрепенулся. В горле запершило от страшного желания курить. Табака бы...
- Не одолжите табачку? – небрежно попросил он. – Курить охота – не могу! Два дня уже без курева!
- Эхе! Мало в Ричмонде нынче хорошего табака!..
- Да у тебя-то точно не хороший! – отозвался второй рядовой и протянул Спилету свой кисет. – Курите, мистер. А взамен развлеките нас, что ли, анекдотом. У вас язык, сразу видно, хорошо подвешен!
Спилет, не долго думая, оторвал от газеты полоску бумаги и, пользуясь предложенным табаком, скрутил сигарету – он подсмотрел этот способ курить табак ещё во время Крымской кампании у какого-то русского мужика-солдата. Кремень у южан, ясное дело, был всегда при себе, и через минуту журналист уже наслаждался, затягивая полные лёгкие дыма.
Во рту появился горький привкус. Всё на свете казалось грязным: не прикрытые полотном трупы, которые заливал усилившийся дождь, два южных рядовых и негр, курящие вместе с военнопленным янки гадкий дешёвый табак, ричмондовская газета с оторванным краем и пошлые анекдоты нью-йоркского дна, которые травил прославленный репортёр, стоя над телом мёртвого майора федеральной армии…
Спилет смеялся вместе со своими новыми знакомыми. С их позволения и к их немалому удивлению после он умело и довольно удачно зарисовал лицо мёртвого майора и ещё пары молодых северных солдат, погибших ночью от ран. После пришлось набросать портреты южан и подарить им, пожертвовав двумя листами из записной книжки.

Время близилось к одиннадцати утра, когда Спилет ушёл от госпиталя. Трупы начали грузить на телегу, чтобы отвезти куда-то за город, - а за город пленного явно не пустили бы.
Он брёл по улице, надеясь, что идёт в правильном направлении к дому, где его поселили. А то ещё заблудится и будет считаться беглецом. Лишние проблемы...
Спилет уже начинал сочинять начало статьи о трупах военнопленных, сочинял языком резким, непоэтичным, упоминая самые неприятные подробности... но то и дело смотрел на свою ладонь и вспоминал, что собирался писать слёзный рассказ. Слёзы, слёзы – женское это дело, плакать над погибшими солдатами. Пусть они и плачут. Они… и, может, дождь…
Спилет смял в руке и выбросил на мостовую окурок.
Трупы, открытые раны, холод мёртвой кожи, остекленевшие глаза мертвецов – значит, всё это уже приелось? Банально и скучно? Человеческая жизнь вновь втоптана в грязь, а им это за 4 года уже стало скучно?! Привыкли к большим потерям, к тому, что для прославленного генерала двух центов жизнь солдата не стоит?!
К горлу подступила тошнота. Репортёр вытер ладонь о пальто, но это не помогло избавиться от жуткого ощущения прикосновения ко лбу мертвеца.
Говорят, судьба у всех разная. Кому-то, как Спилету, выходить из жарких битв без единой царапины. Кому-то, как тому майору и его товарищам, - отдать жизнь в борьбе за правое дело... Журналист поймал себя на том, что мысли в его голове бегут уже как строчки из какого-то дешёвого романа или из газетной статейки.
А кто знает, как повернулось бы всё, если бы судьба приказала Спилету встретить майора, пока тот был жив. Пожать его руку – ещё тогда тёплую, даже горячую, в лихорадке. Услышать голос. Наверняка у него был резкий, командирский голос. Может быть, обещать передать последние прощания его семье. А может – кто знает – спасти его от гибели, заботливым уходом вернуть к жизни.
Фантазия вела журналиста всё дальше. Он уже почти и сам поверил в то, что, вопреки судьбе, смог бы вылечить майора, помочь ему встать на ноги – а после сбежать вместе с ним из этого проклятого Ричмонда! Да, вдвоём бежать может быть даже проще! А вскоре окончится война, и тогда...

- Посторонитесь, мистер!
Южанин («Да сколько ж здесь южан!» – со злости подумал Спилет) штыком отодвинул журналиста на обочину.
Двое южан конвоировали куда-то офицера в синей форме. Вероятно, они тоже шли из госпиталя. Северянин едва переставлял ноги, тяжело опирался на трость, но шагал так быстро, как мог – вернее, как его заставляли.
- Шагай, вперёд! – удар прикладом в спину пленника. Спилет вздрогнул так, словно ударили его, но, глядя на штыки, не посмел рвануться на помощь товарищу по несчастью.
Через миг офицер, с формы которого были сорваны все знаки различия, выпрямился. Как раз в ту секунду он поравнялся со Спилетом, встретился с ним взглядом и слегка кивнул. Бледное, осунувшееся лицо северянина было спокойно и равнодушно, но умные глаза сияли сосредоточенной мыслью. Из-под форменного кепи выглядывал край окровавленного бинта – голова офицера была перевязана.
- Быстрее!
Спилет, вовремя оказавшийся между южным прикладом и спиной офицера, схватил солдата за руки и встретил недоумённый взгляд. Юный конфедерат («вот ведь понабрали в армию мальчишек!») не ожидал сопротивления.
- Не нужно, - произнёс тихий спокойный голос над ухом журналиста. Северный офицер остановил Спилета и вручил винтовку обратно своему конвоиру.
- Не нужно, - повторил он и, ещё понизив голос, почти что шепнул: - Не сейчас.
Спилета вновь оттеснили с дороги, при этом оцарапав щёку штыком. Северянин успел ещё тайком пожать руку своему заступнику, но и его вскоре вновь толкнули вперёд.
- Я здесь тоже в плену, - быстро выговорил Спилет, стараясь, чтобы офицер слышал его. – Мы встретимся с вами, сударь, я найду вас! Мужайтесь!
Северянин немного повернул голову и кивнул. Южане не стали обращать внимания на крикуна и продолжили свой путь, уводя офицера от товарища.
- Я ещё напишу о том, как здесь обращаются с пленными! – подчёркнуто громко заявил им вслед репортёр. – Вы слышите, я, Гедеон Спилет, специальный корреспондент «Нью-Йорк Геральд»! Я напишу!..

@темы: 2 уровень, "Таинственный остров" (Жюль Верн), "Таинственный остров" (Жюль Верн), Сайрес Смит, Гедеон Спилет, уровень 2, I - 5

---

7 строка)

[Shi-Ki_Kidder]

Автор: Shi-Ki_Kidder
Название: Болевой порог.
Фандом: Монохромный фактор
Ключевые слова: я не умею, испытание, пожалуйста, темный.
Уровень сложности: 3
Дисклеймер: я здесь ничто, никто и звать меня никак)
Рейтинг: детский.
Пейринг: Рюуко/Широгане
Жанр: ангст, романс
Описание: продолжаю психоделику по монохрому.
Предупреждения: автор почти принципиально не пишет рейтинг.
----------------

зависнуть

- Что это?
Вопрос Рюуко повис в воздухе. Широгане почувствовал, что ему реально не хватает воздуха. И опустил голову.
- Что это, Широ...гане?
- Ничего,- глухо отозвался син и попробовал пройти мимо Рюуко, толкнув его плечом.
- Нет уж, не так быстро!- рей схватил сина за запястье, дернул на себя.
Широгане поскользнулся на мраморном полу, запутался в подоле королевской мантии и покорно упал в руки Рюуко. Тот нахмурился:
- Это же кровь. Широгане.
- Помада... Изменяю я тебе, ясно?- едко отозвался Широгане, глядя в угол зала.
- Да кому ты!..- вспылил Рюуко, поймал край своей мантии и бережно оттер щеку сина,- Кому врать пытаешься?
- Прекрати. Прекрати, черт подери! Прекрати!
Рюуко растеряно убрал руки, а Широгане, воспользовавшись этим, вырвался из объятий и хмуро посмотрел на рея.
- Что прекратить?- Рюуко сглотнул. Язык плохо слушался его.
Рюуко показалось, что он совсем не знает Широгане.
- Рю, я - темный король. Ты понимаешь это?- дождавшись кивка Рюуко, син продолжил,- Я темный, Рю, и этого не изменить. А ты что пытаешься со мной сделать, а? Ну, скажи, пожалуйста - что?
- Ничего...,- выдавил из себя рей,- Я просто стараюсь заботиться о тебе...Может, я не умею, но хочу...
- Рю, я король,- резко оборвал слова Рюуко син, прищурившись,- Я король, черт подери, а не розовая сопливая девица!
- Но у тебя кровь на щеке!...
- Еще бы нет,- ухмыльнулся Широгане, и Рюуко передернуло,- Это было испытание. И я его прошел.
- Ты... ты убил кого-то,- Рюуко захлебнулся негодованием.
В нем в тугую спираль свивались совершенно несовместимые чувства - от отвращения до ненависти. Просторный зал показался королю света затхлой кладовкой. И Рюуко вдруг понял, что боится замкнутых пространств так же сильно, как смерть Широгане.
- О да. Я научился убивать. Начал с себя,- Широгане дернул плечом, развернулся и пошел к выходу из зала.
Обоих колотило - от обиды, от несказанных слов, от нерасставленных над "i" точек.
Рюуко хотел извиниться. Просто подбежать, обнять, без слов, утащить в сад...
Широгане хотел извиниться. Просто подойти, ткнуться носом в плечо и замереть, надеясь. Надеясь, что Рюуко не потащит его никуда и позволит вот так постоять немного.
- Эй... Широ... Ну хоть чья помада-то?- робко отозвался Рюуко, заталкивая свою ярость куда-поглубже.
Широгане остановился. Обернулся. Улыбнулся - чистой доброй издевательской улыбочкой:
- Не скажу.

@музыка: Lumen , Агата Кристи и Би-2 - Мы не ангелы

@настроение: шик

@темы: Monochrome factor, Рюуко/Широгане, 3 уровень, I - 3, II - 4

---

[Че, Гевара?]

Автор:  Красный Китайский Дракон
Бета:  [Goldeyes]
Название: Разговор по душам. Сара. Будем реалистами.
Фандом: Bionic Woman
Ключевые слова: Судьба, ты не поймешь, вред, необходимо
Уровень сложности: 3
Дисклеймер: Все принадлежит BBC.
Рейтинг: G
Пейринг: Сара/Джейми (пре-фемслэш)
Жанр: флафф, романтика
Размер: 410 слов
Описание: девушки продолжают обсуждать, что бы было без бионики
Предупреждения: -
Примечание: этот драббл - завершающая часть "Разговора по душам"

- Тебе меня все равно не переспорить, - Джейми забралась в кресло с ногами, - или у тебя могут быть возражения насчет того, что мы не встретились бы и без бионики?..
- Я не верю в судьбу, - ухмыльнулась Сара, - я верю в здравый смысл. Ну, допустим, как ты и говорила, ты продолжаешь работать в баре. Допустим. Появляюсь я. Выпиваю пару мохито и сваливаю с какой-нибудь кисой или крепким парнем. Все. Разглядеть свою судьбу в этом аду кромешном просто невозможно.
- Ладно, а если рассмотреть вариант, что ты устроилась к нам работать?
- Кем? - Сара всплеснула руками. - что ж, если уж так необходимо привязывать все к этому чертову клубу, то подумай сама, кем я там могу быть. Посудомойкой? Официанткой-хостесс?
Джейми хихикнула, представив себе эту картину... надо сказать, весьма воодушевляющую: Сара в чисто символической форме с белым передничком, виляя задницей и балансируя на высоких каблуках, пробирается меж столиков с богатыми клиентками.
- О нет, тогда это к тебе, а не ко мне будут лезть мужики, - Соммерс несколько раз похлопала себя по губам, прогоняя навязчивые образы, - а я себе во вред точно ничего не буду делать. Чтобы твои прелести видел каждый желающий? Вот еще!
- Мне кажется, единственные мои "прелести" - это бицепсы, - мрачно отмахнулась Корвус, - а если говорить серьезно о работе... то даже и без бионики я бы точно предпочла что-нибудь опасное, выбрасывающее в кровь адреналин...
- Хорошо, - Джейми подняла руки в примирительном жесте, - с этим все понятно. Тогда я задам еще один вопрос. Возможно, ты не поймешь, зачем, но... твое хобби? Каким бы оно было без бионики.
- Чтение. Библиотека. Ты знаешь это и так - оно не изменилось со школы.
Соммерс победоносно улыбнулась.
- Наш разговор нравится мне все больше и больше. Ладно, теперь скажи, какую книгу ты взяла бы, предположим, если бы оказалась в библиотеке завтра же?
- Ну... - Сара задумалась на секунду, - допустим, это был бы Бодлер. "Цветы зла".
Джейми, с трудом сдерживаясь, чтобы не засмеяться, потянулась к журнальному столику и, разворошив газеты, достала из-под кучи макулатуры библиотечную книгу.
"Цветы зла" Шарля Бодлера.
- Мы бы встретились поэтому.
Сара беззлобно фыркнула.
- О да. Кажется, я бы даже пришла к тебе домой: книга задержана уже на полтора месяца.
Девушки рассмеялись, делая вид, что они обе находят последние слова Корвус уморительными. На самом же деле обе просто испытали великое облегчение. Так или иначе, но, кажется, их встрече друг с другом хотя бы в какой-то степени способствовало провидение.

@темы: 3 уровень, Bionic Woman, Сара Корвус, 3 уровень, I - 5, II - 4